В годы сибирской ссылки Владимир Ильич беспокоился, когда долго не получал писем «от Юлия»: Мартов был сослан в Сибирь по тому же делу «Союза борьбы».
Потом произошел разрыв. Они встретились в Лондоне, в августе 1903 года, на II съезде РСДРП.
Помните, шел спор о первом пункте Устава партии? Мартову партия виделась расплывчатой, разношерстной массой. Мы можем только радоваться, утверждал он, если каждый стачечник, каждый демократ, отвечая за свои действия, сможет объявить себя членом партии.
Лучше, возражал Мартову Ленин, чтобы десять работающих не называли себя членами партии (действительные работники за чинами не гонятся!), чем чтобы один болтающий имел право и возможность быть членом партии. Владимир Ильич закончил выступление словами:
— Наша задача — оберегать твердость, выдержанность, чистоту нашей партии. Мы должны стараться поднять звание и значение члена партии выше, выше и выше — и поэтому я против формулировки Мартова.
При голосовании пять колеблющихся дали Мартову перевес. Но то была не победа меньшевиков, а лишь еще один их шаг в болото. Через соглашательство, через ликвидаторство пришли они потом к лагерю контрреволюции. В 1917 году Ленин называл своего бывшего товарища по «Союзу борьбы», изменившего делу революции, уже «господином Мартовым».
Оказавшись по другую сторону баррикад, г-н Мартов затерялся было среди господ белоэмигрантов, мечущихся по заграницам. Однако зимой 1921 года в Берлине он вместе с Абрамовичем основал вот этот «Социалистический вестник», который попутные ветры понесли потом в Париж, а затем — за океан.
Мартов не дожил до Пятнадцатой улицы: он умер два года спустя после создания журнала. Да и другие меньшевистские лидеры легли в могилы на чужбине: Аксельрод — в 1928 году, Дан — в 1949-м, Церетели — в 1959-м… Неужто никого не осталось?
— Как это никого? — удивился переводчик стихов советских поэтов, терпеливый спутник многих попадающих в Нью-Йорк наших литераторов, которому и я частенько докучал вопросами. — Выходит, вы ничего не слышали о юбилее Абрамовича? Хотите, поищу для вас в старых газетах?
Еще бы не хотеть!
Но, может, не всем читателям памятно это имя?
А ведь Абрамович, единомышленник Мартова, тоже спорил с Лениным. Ведь зто после выступления Абрамовича на V съезде РСДРП Владимир Ильич бросил крылатые слова о «бедных меньшевиках», которых «осаждают» даже тогда, когда они — в большинстве, и задал вопрос: нет ли таких внутренних причин, коренящихся в самом характере меньшевистской политики, которые заставляют меньшевиков вечно жаловаться на осаду их пролетарской партией?
В великий день победы революции именно г-н Абрамович, поднявшись на трибуну II съезда Советов вслед за г-ном Мартовым, призвал делегатов покинуть съезд. Именно он повел за собой вереницу меньшевиков к выходу из зала под крики: «Подонки! Дезертиры! Предатели! Скатертью дорога!»
Отщепенцы покинули зал, а вскоре после провалившихся попыток борьбы против большевиков — и страну, навсегда отвергнувшую их.
И вот один из последних лидеров меньшевизма нашел приют там же, где приютили и Керенского. Перебрался за океан вместе со своим «единственным в мире социалистическим органом на русском языке». Занял оффис № 407 на Пятнадцатой улице в Нью-Йорке. Редактировал журнал, писал передовые.
Писал на желтой бумаге, непременно на желтой, только на желтой: давняя привычка, помогавшая сохранять не то зрение, не то точку зрения. Сочинял мемуары, обзоры, некрологи. Напутствуя в лучший мир Церетели, заявил, что позиция, которую занимал покойный, «могла бы спасти мир от большевизма». Когда недавно в Америке скончалась Кускова — да, та самая Кускова, автор «Кредо» «экономистов», вскоре после революции высланная из страны за антисоветскую деятельность, — Абрамович в некрологе мягко упрекал ее в том, что она якобы была «слишком большой и ортодоксальной марксисткой».
Живет «Социалистический вестник» тем, что много лет оплевывает страну, первой в мире начавшую строительство социализма. Никакой своей политической жизни у меньшевиков давно нет. Пишут они преимущественно о нашей. Дотошно, терпеливо изучают ее по журналам, газетам, романам. Злоумно толкуют факты, приправляют их намеками, сплетнями, глубокомысленными догадками.