«Наша российская эмиграция представляет собой девственные джунгли, очень мало исследованные человеком. В этих джунглях обитают дикие племена эмигрантов, никого к себе не подпускающие. Путник, который отважится по узкой тропинке устремиться в глубь джунглей, в самом начале своего пути гложет пасть, пронзенный отравленной стрелой туземца. В эмиграции, говорящей на особом, еще не исследованном языке, такие отравленные стрелы называются дружественной критикой».
«В Филадельфии издано пособие по изучению русского языка. Под снимками животных — подписи на двух языках. Вот как они звучат по-русски: «Обезбяна», «Медьвед», «верблудь», «быкь», «тшакаль».
Другие эмигранты
Я привел много объявлений из эмигрантских газет. И вот еще два:
«В понедельник, 3 октября, в 5 часов у главной квартиры Советской делегации в ООН на углу Парк-авеню и Шестьдесят восьмой ул. в Нью-Йорке состоится демонстрация рядовых членов профсоюза за мир, разоружение и прекращение холодной войны».
«В субботу вечером, 12 ноября, в помещении Американско-Русского центра, 61, Ривингтон-стрит, Нью-Йоркским комитетом друзей «Русского голоса» устраивается празднование годовщины Великой Октябрьской Революции».
Встретить подобные объявления в американских газетах труднее, чем найти иголку в стоге сена. Но, может, «Русский голос», откуда они взяты, — коммунистическая газета?
Нет, эмигрантская. Редактирует ее эмигрант В. А. Яхонтов. Он бывший генерал, ушедший за рубеж после той революции, годовщину которой теперь празднует. Сотрудники газеты — тоже эмигранты. Читатели и подписчики — эмигранты.
В «Русском голосе» часто печатаются статьи Ольги Доманевской. Я познакомился с ней на одном из приемов. Маленькая, очень энергичная женщина с крепким, мужским рукопожатием.
— Да, нам трудно, конечно. Но у нас много друзей. Многие тянутся к правде. Люди хотят знать, что делается там, у вас. Им нужны факты, не искаженные злобой и предвзятостью. Они находят такие факты в нашей газете.
«Русский голос» по американским понятиям газета микроскопическая: четыре странички небольшого формата, вроде нашей многотиражки. Коммерческих объявлений, на которых строится благополучие американской прессы, почти нет: лишь реклама целительного чая «Обеста», приготовленного из трав, да объявление «единственного русского поцребалыцика», предлагающего свои услуги вне зависимости от политических убеждений покойника.
Газета много рассказывает о жизни Советского Союза. Убийство гангстера, по кличке «Одноглазый», у входа в сабвей на Тридцать четвертой улице или ограбление ювелирного магазина тремя подростками никогда не занимают в «Русском голосе» первой страницы. Действительно важные события внутренней жизни рассказываются объективно, без крикливой сенсационности. Газета гневно осуждает расизм. Она воюет против нечистоплотлого и злобного «Нового русского слова».
Иногда она печатает стихи, может быть далеко не совершенные, но искренние:
Такой газете трудно. Ее редактору не вручают чеки из фондов борьбы против коммунизма. Она существует на средства, которые выкраивают ей друзья-читатели. Анна Бусько поехала в двухнедельный отпуск и собрала для газеты 102 доллара. Это немного, конечно, но Анна Бусько не одна.
Среди друзей «Русского голоса», как мне говорили, мало случайно заблудившихся людей, которые и сами толком не знают, какая злая сила, оторвав их от родины, бросила на чужбину. Большинство пишущих в эту газету и читающих ее — идейные враги большевизма, враги советской власти в далеком или относительно недалеком прошлом. Мне называли фамилии видных меньшевиков и эсеров, которые на склоне своих дней ушли из стана «Нового русского слова» и «Социалистического вестника». Вокруг «Русского голоса» группируются зрелые люди, прошедшие нелегкий путь внутреннего разлада, переоценки ценностей, поисков правды. Осознав заблуждения и ошибки, они нашли мужество порвать с прошлым и выйти на верную дорогу.