Такой вечер, когда меня - девчонку шестнадцати лет признали, как автора, пусть молодые, но уже многого достигшие в творчестве люди, то всё это наводило на мысль о том, что возможно писательство - это мой истинный путь, а никак не психология, о которой я всем твердила много лет. Пообещав себе подумать об этом в ближайшие время, я задала еще один вопрос подруге детства. Слово за слово и разговор снова потек в непринужденной манере. Неожиданно к нам подошла Юля. Алёна оборвала фразу на середине и смущено и как-то натянуто улыбнулась, а я оглянулась, и мои губы растянулись в дружелюбной и радостной улыбке.
Между мной и Юлией завязался разговор, и я вновь почувствовала эту непонятную родственную связь душ. Казалось, она может прочесть мои мысли, которые я только хочу сказать. Было такое чувство, что с Юлей не надо надевать маску и сдерживать свою пылкую и эмоциональную натуру, казалось, она поймёт и примет меня такой, какая я есть. Это было жутковато-притягательное и странно-волнующее ощущение, ведь мы с поэтессой виделись впервые, а разговаривали лишь второй раз в жизни. Мы в самом начале разговора легко перешли с Вы на Ты. Я похвалила Юлин стих, который я прочла накануне фестиваля, и девушка искренне меня поблагодарила за лестный отзыв. И я неожиданно для себя осознала, что этой поэтессе важен каждый читатель, пусть даже такой незначительный, как я. Разговор о творчестве продолжился. Я как бы невзначай упомянула, что Алёна помимо писательства, увлекается ещё и рисованием. У моей собеседницы, при этом заявлении, загорелись глаза. Она впервые с восхищением и любопытством посмотрела на мою подругу детства. Алёна смущено подтвердила правдивость моих слов.
-Обязательно пришли свои рисунки в следующем году на конкурс! - открытая улыбка поэтессы действует просто обезоруживающе.
-Возможно и отправлю. - робко отвечает Алёна.
-Она отправит! Я прослежу за этим! - резко вмешиваюсь я, пресекая любую возможность подруги отвертеться.
Алёнка бросает на меня быстрый гневный взгляд, я отвечаю ей таким же быстрым и решительным говорящим взглядом: - Ты теперь не отвертишься! Я вытащу тебя из скорлупы, и ты поймешь, насколько ты действительно талантлива! Кажется, она понимает, что обозначает выражение моих глаз, потому что стремительно отводит свои и, едва заметно, вздыхает. Ни я, ни она не собираемся проигрывать эту борьбу, хотя на этот раз нам обеим известно, что я уже выиграла. Впрочем, об этом я буду думать позже, а не сейчас. Наш обмен взглядами был настолько скор, что Юлия не успела ничего понять.
-Замечательно! Я буду очень и очень ждать! - поэтесса дарит теплую улыбку сначала мне, потом Алене, и та даже улыбается ей в ответ вполне искренне.
Юля вновь переводит взгляд на меня и вдруг кладёт мне руку на плечо легко и просто, будто мы старые добрые друзья, которые просто очень давно не виделись, а не люди, которые встретились впервые.
-Настя, у меня есть к тебе большая просьба! - взгляд поэтессы стал острым и пронзительным.
-Да, Юля, я тебя слушаю! - воскликнула я воодушевлено и легкомысленно.
-Никогда не бросай писать! У меня много планов на тебя... Пообещай! - серьезно и страстно произнесла поэтесса.
-Конечно, обещаю! - откликнулась я также легкомысленно и пылко.
Юлина улыбка стала шире и теплее, и она осторожно сжала моё плечо и чуть помедлив, отошла.
А я повернулась к Алене, которая всё это время молчала и открыто ей улыбнулась.
-Бросить писать? Да никогда! - произнесла я страстно и искренно.
Подружка обнимает меня за плечи. Её глаза светятся радостью, кажется она ничуть не жалеет, что в конце концов поддалась на мои настойчивые уговоры и сегодня вместе со мной получила сборник, где напечатаны не только мои, но и её рассказы. Я в очередной раз убедилась, что поступила правильно, но это совершенно не означало, что подруга мне что-то должна. Нет, вовсе нет. Главное, чтобы у Аленки всё было хорошо и, чтобы она поверила в свои силы и в себя - это главная и самая ценная награда для меня, ведь Алена моя названная сестра. Мы много, очень много пережили вместе и, как я не пыталась от нее отречься, но у меня ничего не вышло. Я наверно всегда буду любить её и заботится о подруге насколько у меня будет сил и разума и даже если подруга не испытывает такое сильное чувство и желание по отношению ко мне. Впрочем, я рассказываю об этом не для того чтобы изменить тему рассказа. Нет. Просто это были мои мысли в тот вечер и в тот момент, когда я смотрела на подругу детства.
Мои мысли не были тогда сосредоточены только на поэтессе, отнюдь, я думала о конкурсе, об Алене и том, что мы с ней всё-таки помирились, о маме, которая показала мне группу "творчество без ограничений", о дяде Васе, который привез нас сюда. Он друг нашей семьи и кум мамы и человек, который всегда нам поможет, а также я размышляла о том, что в следующем году я поднимусь ещё на одну ступеньку по творческой лестнице и при этом я чувствовала, что в следующем году всё будет иначе. Что конкретно измениться, я не знала. Просто ощущение тревоги царапало острым коготком, заставляя сердце неприятно сжиматься. Я приложила немало усилий, чтобы уничтожить страх и заставить себя думать только о хорошем. Но пообещала себе разобраться в том, о чем предупреждала меня интуиция, когда будет свободное время. Дав себе это обещание, я более-менее успокоилась.
Мне действительно стало легче и меня, немного, захлестнула эйфория. Меня признали, как автора, меня напечатали - пусть и в общем сборнике и ещё у молодой, талантливой, довольно известной поэтессы есть на меня какие-то планы. На меня! Если бы я могла запрыгать на месте, то запрыгала бы, не оглядываясь на окружение и окружающих. Восторг искрился, плескался, бурлил во мне и кружил голову, и я забыла о том, что не люблю улыбаться. Плевать, что подумают все эти незнакомцы. Плевать! У меня получилось! Получилось задуманное! Я доказала самой себе что я не просто девушка в коляске, читающая книги, а нечто большее. Пусть пройдёт немало лет, но я поднимусь на самый верх, и обо мне все услышат и узнают. И те, кто говорили, что я никогда не буду человеком и личностью. Эти люди если они будут еще живы, то прикусят свои ядовитые языки и пожалеют, горько пожалеют о том непоправимом зле, которое причинили мне и моей семье, а я, когда доберусь до вершины, буду жить счастливо, исполню все данные мной обещания близким людям, а также буду заниматься любимым делом. Все эти мечты и надежды казались легко исполнимыми, а ещё - чувствовала железную уверенность в своих силах и это, ещё больше, кружило голову, хотя, казалось бы, куда больше то?