– Качанов выехал из Москвы. Он бросил все свои дела и едет на двух машинах в Курск. Хочет узнать, что случилось с Нечипоренко. Разговаривал со своим предвыборным штабом, предлагает проводить выборы в любом случае и никому не сообщать о смерти Нечипоренко, если тот умрет.
– Идиот, – выругался Петровский. – Впрочем, имея дело с таким типом, нужно быть готовым ко всему. Когда он должен приехать в Курск?
– Часа через три, раньше не успеет, даже если будет гнать машины вовсю.
– Прямо из аэропорта мы едем в гости к твоему Симонову, – решил Петровский. – Что говорят лечащие врачи?
– Они считают, что нужно отключить систему искусственного дыхания. Все равно сердце бьется вхолостую. Ждут, когда дадут согласие родственники.
– Где сейчас его жена?
– В больнице. Она ничего не соображает. Плачет и кричит.
– Когда придет в себя, будет поздно. Найди какую-нибудь сердобольную старушку и пошли за ней. Пусть объяснит жене, что самоубийство – большой грех, чтобы та настаивала на лечении, ни в коем случае не разрешала отключить аппаратуру. Ты меня понимаешь?
– Уже звоню по другому телефону. Наймем их соседку. Мы ей платим деньги уже два месяца. Она ходит домой к Нечипоренко и узнает для нас все новости. Жена Нечироренко ей доверяет. Такой «божий одуванчик». Сейчас скажу, чтобы организовали машину и привезли ее в больницу.
– Правильно. – Петровский знал про соседку и недовольно подумал, что сам должен был предложить такой вариант. Когда случаются похожие трагедии, потрясенные родственники больше доверяют знакомым людям, хватаясь за любую возможность.
– Действуй. – Он отключился и сразу набрал номер телефона Юлая Абуталиповича, а когда тот ответил, спросил: – Что у нас в Омске?
– Плохо, – признался Юлай. – Губернатор настаивает на личной встрече. Хочет обговорить все условия в случае поражения его кандидата.
– Какой у нас рейтинг?
– Фифти-фифти, никакой гарантии. В последний момент они смогут задействовать своих людей. В городах мы постараемся проконтролировать ситуацию, но в селах и поселках они вбросят дополнительные бюллетени, и мы ничего не сможем сделать. Правда, во второй тур наш кандидат все равно гарантированно проходит. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы он набрал больше голосов, чем его соперник. У того может оказаться мощная поддержка. Особенно в рабочих поселках, где этого директора комбината хорошо знают. Впрочем, Бронштейн обещает, что все будет в порядке.
– Что предлагаешь делать?
– Нужно лететь в Омск. Я знаю, что в Курске у тебя тоже важное дело, но если мы упустим Омск, то потеряем «Финойл». А они наши крупнейшие заказчики. Ты помнишь, сколько они нам заплатили в прошлом году?
– Я могу не успеть, – глянул на часы Петровский. – Из Курска до Омска напрямую не добраться. Может, ты полетишь вместо меня?
– Губернатор не будет разговаривать ни с кем, кроме тебя, – возразил Юлай. – Ты у нас известная личность, про тебя в газетах пишут, на телевидении твое мнение спрашивают. Меня он даже не примет.
– Сукин сын, – зло отреагировал Петровский. – Ведь специально ждал до последнего дня, чтобы начать торговаться. Может, мы все-таки сумеем протолкнуть вашего кандидата? В общем-то у Леонида Исааковича осечек никогда не было. Леонид Исаакович Бронштейн по праву считался ведущим специалистом их аналитического агентства. Он вернулся из Америки еще семь лет назад и с тех пор работал консультантом в «Миллениуме». Бронштейн был гражданином Советского Союза, родился в Одессе и жил там до восемнадцати лет, после чего переехал в Москву и поступил в МВТУ имени Баумана. Получив высшее образование, несколько лет работал пo специальности, а затем эмигрировал в Соединенные Штаты. Это было в восемьдесят втором году, когда перемены в обществе казались невозможными.
Леонид Исаакович прожил в Америке четырнадцать лет, сумел получить американское гражданство и создать небольшую рекламную фирму. Дела у него шли неплохо, но в начале девяностых он переключился на новых советских миллионеров, которым требовалась консультация по финансовом вопросам в Америке. А через несколько лет Бронштейн перевел свой бизнес в Москву. Именно тогда Петровский с ним и познакомился. Леонид Исаакович получал за свои услуги очень много, больше всех остальных сотрудников «Миллениума», вместе взятых. Его гонорар составлял от ста тысяч до полумиллиона, но Петровский считал сотрудничество с ним весьма выгодным. Он стоил таких денег, гарантируя прохождение любого кандидата. А кроме того, казался неистощимым на всевозможные выдумки.
– Бронштейн тоже считает, что ты должен прилететь в Омск, – безжалостно сообщил Юлай.