— Такого изображения я не видел, но похожий портрет имелся, когда я учился в кадетском корпусе, пусть и не на чужбине. Это камергер императора Александра Павловича граф Резанов, тайный супруг Марии Аргуэльо, дочери коменданта Сан-Франциско. Их брак остался в секрете, ибо граф из-за любви совершил государственное преступление — отказался от православия, тайно приняв католичество. Такой шаг мог вызвать на его голову императорскую опалу — времена отличались суровостью, в отличие от нынешнего мягкосердечия, особенно в делах веры. За подобное действие того же католика могли предать суду инквизиции. Поймите — раньше орденом «Золотого Руна» награждали только приверженцев католичества, и лишь потом стали награждать монархов, пусть и христианской веры, но ортодоксов или лютеран. А в начале века не могло быть и речи о таком — это ведь ренегатство!
— Понимаю, сеньор альмиранте, жестокие времена требуют и сурового отношения к вопросам веры, иначе нравственность и честь пострадают!
Кто же из пожилых людей не преминет посетовать на падение нравов среди молодежи — этим психологическим фактором Серхио и воспользовался, памятуя, что «раньше и деревья были большими».
— Вам имя Мария Доминга что-нибудь говорит, сеньор альмиранте?
— Да, это монашеское имя вдовы графа Резанова, в миру ее звали Мария де ла Консепсьон Марселла Аргуэльо. Я с ней виделся последний раз когда мне было всего семь лет, она собиралась уходить в монастырь, после того как ее единственного сына, моего отца, со всем семейством и прислугой убили янки в синих мундирах. Я это видел собственными глазами, и поклялся воевать с ними, пока живу. Донна Мария изредка приезжала к нам на гасиенду в тайне, она ведь вела проповеди у индейцев, отчего именовалась ими La Beata, «Благословенная». А сожженная янки гасиенда была куплена приказчиком на деньги, которые оставил граф Резанов перед своим отплытием в Россию. Я ответил на ваши вопросы, сеньоры?
Испанцы переглянулись, и Серхио с удовлетворением отметил, что их прежняя настороженность исчезла целиком и полностью, теперь они смотрели на него с нескрываемой приязнью и доброжелательностью.
— Мы целиком удовлетворены вашими ответами, сеньор альмиранте, вы высокородный потомок графа Резанова…
— Я и есть граф Резанов, сеньоры. Недавно российский император Николай вернул мне родовое имя и титул, вместе с орденом «Белого Орла» — вот там лежит телеграмма испанского посла в Петербурге. Теперь на моем покойном отце и мне нет клейма незаконнорожденных, хотя все сохранялось в глубокой тайне и графом, и его тестем комендантом, дабы не пошли разговоры о ренегатстве вельможи. Как и о том, что земли камергер выкупил для себя, а отнюдь не для Российской империи.
Кабальеро переглянулись — вот этого они явно не знали, да и о другом могли только догадываться. Но сообразили сразу, почему о тайном браке и комендант, и его дочь могли промолчать всю жизнь, ничего не сказав другим братьям и сестрам. Дело больше политическое, тут помалкивать надобно. А Серхио решил подбросить «сухой соломки»:
— Теперь я пришел сюда в Калифорнию за возвращением своего отчего наследства — королева Мария Кристина и «Хунта» решили вернуть всем кабальеро то, что у них беззаконно отобрали янки!
«Золотая страна» в горах Сьерра-Невада стала причиной небывалой «золотой лихорадки» после того как американцы изгнали отсюда в ходе войны испанцев, а местным индейцам устроили самый настоящий геноцид, в котором потом сами стыдливо и признавались. Но разве тогда за «краснокожими» признавали права людей? нет, «белым людям», говорящим на английском языке, нужны были их земли…
Глава 49
— Они поступали с нами по праву сильного, заварив всю кашу — теперь пусть сами отведают своего варева!
Сергей Иванович зло усмехнулся — пожалуй, в этом мире он единственный яростно желал полного уничтожения той лицемерной системы, что вызревала под вывеской «Юнайтед Стейтс». Ведь вскоре должна была появиться Федеральная Резервная Система, и триумфальное шествие по всему миру напечатанного «частной лавочкой» доллара, для распространения которого развязали две мировые войны.
Да, многие европейские колонизаторы поступали крайне жестоко, но так они и не скрывали своего отношения к покоренным народам. Но янки в Калифорнии могли принять закон о «защите индейцев» с последующим их уничтожением. Проезжая по Техасу он собственными глазами видел огромное количество костяков — практически все многомиллионные стада бизонов были уничтожены подчистую, осталось буквально несколько десятков голов, которые сохранились на ранчо сердобольных фермеров. Завоевателям нужна была земля, а не животные и люди, что на ней обитали. А потому шло уничтожение — ведь истребив стада, индейцы были обречены на голод и вымирание, и их уже можно было загнать в резервации, тех, кто остались в живых — что весьма «демократично» и «гуманно». Впрочем, тем же самым отличались и немцы при кайзере, устроив в завоеванной Намибии настоящий геноцид готтентотов. Ведь «арийцы» тоже чрезвычайно «культурный» народ, который со временем до печей Бухенвальда умом дойдет.