— Шестнадцать вымпелов, крейсера можно не считать — больше, чем у русских и немцев, и чуть меньше, чем у французов. Так что к нашему слову будут прислушиваться, потом тем более — ведь за восемь лет построим «Эспанью», она и станет «убийцей броненосцев». Лишь бы договоренности соблюдались, на что весь расчет и сделан…
Рамос замолчал, видя, что к нему, сидящему в кресле под раскидистой кроной калифорнийского дуба, единственного оставшегося на пригорке, с которого открывается прекрасный вид на легендарный Форт-Росс, до недавнего времени пребывавшего в запустении, направляется Похвиснев. Но теперь тут кипели работы, ремонтировали все, что осталось прежнего — Сергей Иванович хотел, чтобы сохранился тот вид, что был при русских.
— Ваше высочество, любуетесь на родовое поместье? Оно действительно величественно, да к тому же его основал ваш дед!
Ошибка вполне понятная, если миф уже укоренился в сознание. Понятно, что русскому офицеру обидно смотреть на это великолепие, но нечего было их царям, как они сами говорят, «клювом щелкать». И по титулу назвал — теперь он не просто вице-король, оные не имеют права на такое обращение, а «божьей милостью» вполне «суверенный государь», и теперь имеет право даже к русскому императору говорить «кузен» — вот потеха. Действительно невероятно, чтобы к концу девятнадцатого века самый натуральный самозванец смог добиться столь высокого положения, да еще ухитриться победить в войне. В той самой, где Испания должна была неизбежно потерпеть жуткое поражение и лишится своих заокеанских владений.
— В Сан-Франциско есть «Русский Холм» — как видите, влияние наших соотечественников и там оставило след, хранимый в памяти и поныне. К тому же, я намерен пригласить сюда как можно больше русских, и особенно казаков. За Сьеррой-Невада обширные степи, их именуют прерии, а мне нужны те, кто обучит воевать индейцев не только винтовкой, но и шашкой. А там и пулеметом с пушками. К тому же я желаю установить прочные связи с Российской империей — мне не нравится, что в мире говорящие на английском языке решили, что только они имеют право доминировать. Этому не бывать — только нужно тайно сговориться, и обеспечить взаимную поддержку друг другу. Эти слова я не могу доверить бумаге, но готов встретиться в Париже с доверенным лицом вашего императора, желательно его родственником, которому его величество полностью доверяет. Я говорю сейчас не только от своего лица, вы понимаете, о ком идет речь?
— Вполне, ваше высочество, — Похвиснев учтиво поклонился, теперь он куда строже соблюдал субординацию.
— Тогда будем готовиться к отбытию в Ричмонд, там пройдут переговоры через неделю с президентом «федералов». Поезд нас ожидает…
На улице Сан-Франциско в 1906 году. Земля буквально «вскипела», когда началось страшное бедствие…
Глава 55
— Зря кайзер такое сотворил — эти владения ему пользу принести могут только в одном случае. И тот из трех букв — мир! А если развяжет войну — лишится всех колоний и победа над Францией, причем гипотетическая, ему абсолютно ничего не даст!
— Почему вы так считаете, Сергей Иванович? Сокрушение французской армии позволит перебросить все дивизии рейхсвера на восток, и вместе с австрийцами нанести поражение русской армии.
Наедине, под перестук вагонных колес, можно было позволить общаться откровенно со своим уже флаг-капитаном, пусть он и русский и служит в императорском флоте. Вернее, именно потому, что он присягал России, и клятву исполнил до конца. И теперь все что будет между ними сказано, неизбежно и без искажений дойдет до великого князя Алексея Александровича, генерал-адмирала, и эти слова будут восприняты крайне серьезно.
— Во-первых; мы не дадим так просто сокрушить Францию, хотя сейчас генерал Шлиффен приступил к разработке плана обхода линии крепостей через Бельгию. Если купировать эту опасность, а это можно сделать, то немцы увязнут в войне на два фронта, а учитывая разницу в ресурсах, борьба на истощение будет для Берлина и Вены губительной. К тому же фронт на западе для них останется, и это уже будет во-вторых!