ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Так прошла ночь. Стояла тишина и мир. За горами появился огромный серп луны, он часами перемещался между ветками, пока, наконец, не оказался на вершине горы через лес. Стало светлее.
Но Диосс этого не заметил. Он продолжал идти, ни о чем не думая, и ничего не опасаясь; когда он не мог отдышаться, он на мгновение останавливался и шел снова. Он больше не чувствовал холода зимы, потому что его охватила лихорадка, и ему стало жарко, его грудь и лоб горели, но и придавали ему силы. Однако он осознал, что скоро его силы закончатся, скорее всего, в ближайшие часы, если он он не найдет приют, какой-нибудь уголок, немного еды или... Лунный серп стоял высоко в небе и освещал простор мягким светом. В его сиянии Диосс неуклонно поднимался вверх, где свет вспыхивал с новой силой. Аргос тяжело и неохотно едва волочится за ним. И вдруг из леса показалась хижина и сараи - один, другой. Послышались приглушенные голоса животных, коз или коров.
Аргос внезапно заинтересовался. Диосс беспомощно подошел ближе. прислонился к поверженному стволу и лишь через некоторое время крикнул: — Люди, люди, впустите меня, люди!
Некоторое время стояла тишина, затем в двери хижины появилась чья-то купная тень.
— Здесь нет людей, — сказал голос.
В лунном свете Диосс видит лицо пастуха, такое заросшее черными бакенбардами, что на нем сверкали только блестящие, живые глаза.
— Почему здесь нет людей? — едва заикаясь испуганным голосом произнес Диосс. - Я что попал в руки настоящего силена.
Но Силен говорит обычным человеческим голосом.
— Ну, здесь, кроме меня, нет людей. Я живу здесь один. Чего ты хочешь, малыш?
Диосс сложил руки и умоляюще посмотрел на огромного роста мужчину.
— Хлеб-с, дайте мне хлеба, дайте мне еды, и позвольте мне здесь немного согреться. Тогда вы сможете делать со мной все, что захотите, даже сдать стражникам, как вам будет угодно.
— Сдать тебя стражникам? Зачем?
— Чтобы заработать пять драхм.
— Зачем?
Диосс не смог ответить и просто изумленно смотрел на огромного, как гора человека.
— Вы не выдадите меня стражникам?
— А ты этого хочешь?
— Я? — Диосс удивился еще больше. — Никогда в жизни!
— Вот и все. Так как же я могу предать тебя?
На некоторое время воцарилось молчание.
Великан посмотрел на мальчика. Он кивнул головой.
— Но у меня нет хлеба, — сказал он. — Можешь согреться и переночевать. Я дам тебе молоко и сыр, хочешь?
Именно этого и хотел сейчас Диосс!
— О, Боги, — просто пробормотал он.
Что-то сжалось у него в горле. Он не мог говорить. Но великан указал рукой на Аргоса, стоявшего рядом с опущенной головой.
— Что это? — спросил он.
— Это Аргос, моя собака.
— Ты сбежал из рабства с этой собакой?
— Я не раб, господин.
Пастух как будто его вообще не слышал, он смотрел только на собаку.
— Он всегда такой напряженный или он болен?
— Он ранен.
— Ему тоже надо согреться?
Диосс снова с изумлением посмотрел на великана.
— Я не знаю. Наверное…
— Входите оба.
Диосс уже выпил и поел и теперь лежал во мраке, накрытый до подбородка тяжелой шубой. Над ним была крыша хижины, его спина опиралась на доски, застеленные шкурами коз или овец, Аргос лежал у его ног. Воздух был тяжелым от сильного запаха овец, но ему было тепло. Наконец-то тепло.
Рядом на деревянном пне сидел огромный пастух-горец. Во мраке, который уже - не освещал угасающий огонь, виднелось его черное бородатое лицо.
— Вы не выдадите меня, не так ли? — прошептал Диосс.
Бородатый пастух покачал головой.
— Нет, я не выдам тебя. Мне никогда не везет, — проворчал он. — Если бы я хотел выдать тебя, я, конечно, мог заработать, но я не хочу. Так всегда. Месяц назад я мог заработать восемь драхм за старых коз, которые были старыми и никому не нужны. Брат мне сказал: возьми их и продай! Поэтому я связал их веревкой и повел. Они начали кричать, и оглядываться назад . Им было жаль своего загона, леса, гор…. Их бы точно сразу же забили бы на шкуры и мясо, какой смысл держать таких старых козлов. Ну, они не хотели идти… право, мудрые животные. Они и так за свою жизнь отдали нам столько молока, что давно окупили себя. Что я мог тут поделать? Столько в мире ерунды. Поэтому я отпустил их и не заработал восемь драхм. Он сейчас бегают где-то здесь в загоне. Да. Да. Такая вот моя удача. Тут уж ничего не поделаешь? — Великан проворчал что-то еще, и задумчиво кивнув головой, но Диос его не слышал. Он уже крепко спал.