К нему присоединился Ксенон. Ему тоже удалось расправиться с двумя стражниками и он, увидев позорное бегство врага, восхищался упорством своего друга. Но с него уже было достаточно. Он был готов помочь другу в несчастье и в трудную минуту не оставлял его одного, но ему не хотелось зря терять жизнь.
Наконец, дверь поддалась
Он взял Полиникоса за руку: — А теперь, давай быстрее уходить отсюда.
Полиникос еще не пришел в себя. Он оттолкнул своего друга.
— Оставь меня! — закричал он. - Не мешай мне! Уходи сам отсюда!
Ксенон побледнел и отступил.
— Что ты забыл в этой темнице, дурак?!
Полиникос снова повернулся к нему.
— Я хочу умереть, ты понимаешь, я хочу умереть! Без Эринии я не могу жить! Я тебе говорю, уходи отсюда.
Ксенон не знал, что делать. Он снова подошел к нему и завел ему руки за спину. Полиникос вскрикнул от боли. Его рука была повреждена, а лицо и лоб были разбиты и все в крови. Противостояние трем мечам одновременно, дало о себе знать. Его ноги дрожали.
— Уходи, — мрачно повторил он.
Но Ксенон не ушел. С улицы доносились крики, стоны и растерянные голоса.
Должно быть, это раненый солдат звал на помощь.
— Давай, бежим отсюда, Полиникос, пока еще есть время.
Полиником покачал головой. Ксенон заламывал руки.
— Полиникос! — в отчаянии воскликнул он. — ты что, хочешь, чтобы я тоже умер?!
— Я? — Полиникос посмотрел на него с удивлением.
— Ведь, я не могу оставить тебя, а ты хочешь погибнуть. Подумай, что случится мной?
Полиникос пришел в себя. Его сопротивление несколько ослабло.
— Ты думаешь, что кто-то выиграет от твоей смерти? Ведь твоя карийка тоже погибнет. Пока ты жив, у нее есть хоть какая-то надежда.
Это было похоже на правду. Полиникос кивнул. Он позволил другу вывести себя. Медленно, по мере того как сочилась его кровь, его сила и воля покидали его. Он нерешительно вышел вслед за другом на улицу. Множество зевак окружило орущего солдата, он лежал, растянувшись на дороге перед ними.
Двое иноземцев выглядели жутко, их обнаженные окровавленные мечи внушали ужас. Никто не знал, из-за чего произошла стычка, и никто не посмел их задерживать.
Оба друга быстро удалялись. Но не успели они пройти и ста шагов, как Полиникос остановился
— Я больше не могу идти. Я ослаб, — сказал он.
Ксенон огляделся и понял, что нужно сделать. Он подошел к стоявшей рядом двухколесной повозке, в которую были запряжены две лошади.
— Уйди! — крикнул он извозчику.
Когда возничий увидел направленные на него мечи, он спрыгнул с повозки, и моментально исчез, как сквозь землю провалился. Оба друга запрыгнули в повозку.
Ксенон хлестнул лошадей, и они пустились рысью. Колеса загрохотали по булыжнику. До них доносились крики и проклятия пришедших в себя стражников. Однако, захватив лошадей, они сразу же оторвались от бегущих преследователей. Через мгновение они были уже за городом и ехали по Истмийскрй дороге. Встревоженные и испуганные лошади летели изо всех сил.
Ксенон стоял на повозке и управлял лошадьми, как возничий на скачках на ипподроме. Полиникос держал в руках меч.
Впереди в сумерках появились огни восточной гавани. Полиникос ничего не чувствовал. Он забыл про осторожность. Ему было все равно. Темнело. Осенний вечер быстро спускался на город.
Диосс не беспокоился о том, что его узнают. Он об этом даже не думал. Он вышел на берег, а оттуда на широкую дорогу, которая вела от Истмы к Коринфу. Вот куда он должен пойти. Увидеть свою мать, сестру и братика.
Полиникос поклялся, что сегодня они будут свободны. Пора было идти, потому что эфесцы завтра уезжают. Ему надо поспешить и собрать всех вместе. Вероятно, они уже идут сюда из близлежащего Коринфа и он их встретит по дороге... Они идут к нему навстречу, идут и разговаривают … Диоссу показалось, что он слышит голос матери и мягкие, ласковые слова Эвклеи. Он оглянулся вокруг, прислушиваясь к шуму улицы.