У Арубаса они также нашли таблички письма, с длинным текстом Хирама, адресованное его самому лучшему другу Хореону.
Калиас и Софрониск хорошо знали финикийский язык и несколько раз прочитали таблицы, выискивая в них какие-нибудь сведения. В письме упоминалась Эвклея и несколько слов о неком Рабдоеме, сыне близкого знакомого Хирам из Сидона, который впервые отправлялся в такое путешествие. Калиас объяснил, что этот Рабдоем действительно плыл с ними на корабле, но он сошел в Галикарнасе и сказал, что приедет в Коринф позже. Однако в письме об этом не было сказано ни слова.
Когда Калиас прочитал все это, он на мгновение глубоко задумался и подождал, пока вино выветрится из его головы. Затем, когда она у него просветлела, он сказал:. — Клянусь Зевсом и сероглазой Афиной! Если бы я был моложе и если бы я не знали коринфян, я разыграл бы с ними такую дурацкую шутку, что Одиссей побледнел бы от зависти.
— Что бы ты сделал, Калиас? — спросил его Меликл.
— Я переоделся бы Рабдоемом, поплыл бы в Коринф и выкупил твоего Диосса, Эвклею и еще десяток других рабов.
— Как? Как бы ты это сделал? — удивился Полиникос.
— Довольно просто! У нас есть финикийский корабль, есть письмо от Хирама и есть деньги, а это главное. – сказал он, поглаживая свою краствую бороду
— Хорошо, но они тебя узнают, потому, что ты не финикийец.
— Ну и что? Ведь мне не обязательно быть самим Рабдоемом, я мог бы стать его помощником, греком на финикийской службе. Роль Рабдоема, мог бы, например, сыграть Софрониск, он вообще похож на финикийца.
Здесь он обратился к Софрониску:
— Прости, друг моего друга, но ты сам знаешь, что с таким лицом тебе бы не разрешили принять участие ни в каких Играх Эллады.
Софрониск не обиделся. Он думал о чем-то другом.
— Калиас, а это ведь отличная идея, — сказал он, — и ее стоит рассмотреть.
— Бесполезно, — сказал Меликл, — откуда нам взять финикийцев? Одного Софрониска недостаточно.
— У меня среди пиратов несколько финикийцев, — добавил Веджанус.
— А, они надежные люди?
— Надежнее не бывает.
— Но, несколько человек тоже недостаточно. Ведь весь экипаж должен быть полностью финикийским.
— Вовсе нет! — возразил Калиас. — Финикийцы очень часто нанимают стражу из греков или сирийцев. Они не доверяют своим, зная, что те трусы.
- А Арубас? - спросил Полиникос. — Ведь Хореон лично знает Арубаса.
— Это не страшно, Полиникос. Ведь Арубас мог быть ранен в бою с морскими разбойниками, и остаться лечиться в Пирее. Экипаж тоже может сделать вид, что изранен и обмотает головы повязками так, чтобы никто не мог отличить, кто грек, а кто финикиец.
Так постепенно рождался план действий. Жители Милета стали проявлять все больший энтузиазм. Глаза Веджануса тоже загорелись. Он тут же согласился со всеми и больше всех был воодушевлен этой идеей.
Но затем Калиас задумался и сказал: — Все это бесполезно, друзья.
— Почему?
— Потому что должен быть еще кто-то, кто будет всем этим заправлять, кто сможет умело беседовать с Хореоном, торговаться и ссориться с коринфянами, кто сможет выбирать товар. Софрониск конечно выглядит достойно, но есть вопрос, умеет ли он покупать рабов?
Софрониск покачал головой.
— Вот и все. И все же вряд ли Арубас был таким дураками, и не имел помощника, который занимался бы в его отсутствие этим вопросом, а? Нам обязательно надо найти какого-нибудь эксперт по рабам? Если коринфяне что-нибудь заподозрит, все потеряно. Надо будет торговаться по настоящему, думая о прибыли, не терять голову из-за мелочей и не лгать, насколько это возможно.
— Короче, тебе нужно стать этим самым экспертом, Калиас, — отметил. Меликл.
— Ну, конечно, мне и только мне, но я не могу пойти на торги, потому что все купцы Коринфа меня знают.
— Они что, действительно, так хорошо тебя знают, Калиас?
Калиас гордо просиял.
— Кто бы еще не знал во всем деловом мире Эллады мое самое благородное лицо и мою самую красивую бороду?
— И Хореон тебя тоже хорошо знает?
— Знает, но меньше других. Мы редко с ним сталкивались.
— Так оно и есть, — сказал Меликл. — Калиаса везде все знают.
Но тут в разговор вмешался Веджанус: