– Ишь, какой прыткий! – скривился Мстислав Романович. – Я войском командую, а не ты. Не дам я тебе больше ни единого конного полка, ни единой конной сотни! Ты, брат, как я погляжу, слишком много себе власти взял. Я повелел каневскому князю находиться в боковом охранении, а он заявил, что по приказу галицкого князя дружине его надлежит в головном полку быть. Ответь же мне, брат, кто тут из нас самый главный верховод, ты или я?
– Оба мы главные верховоды, великий княже, – ответил Мстислав Удатный. – Я выслеживаю ворога, а тебе надлежит его изничтожить. Славой же мы с тобой опосля сочтемся.
Галицкий князь старался быть миролюбивым, но его миролюбие и желание договориться с великим князем без взаимной вражды и упреков натыкалось на откровенную неприязнь Мстислава Романовича. Едва полки отдалились от Днепра и двинулись в глубь степей, началась какая-то немыслимая погоня за головным русским полком и идущими с ним отрядами половцев. Все решения, принятые на последнем военном совете, были напрочь забыты Мстиславом Удатным, который увлекся преследованием татар, не обращая внимания на предостережения Мстислава Романовича.
Киевский князь чувствовал, что теряет верховную власть над войском, половцы и младшие князья во всем повинуются только галицкому князю. Мстислав Удатный сам допрашивает пленных, сам выбирает пути преследования татар, сам распределяет захваченную в стычках добычу. За время шестидневного перехода по знойной степи Мстислав Удатный лишь сегодня наконец-то встретился с Мстиславом Романовичем. И то, как оказалось, не для совета с ним, а чтобы выпросить подкрепление в свой головной полк.
Перепалку двух князей, самых именитых в русском войске, слушали еще два князя: дубровицкий Александр Глебович и вяземский Андрей Владимирович. Они неотступно находились при киевском князе из-за своего родства с ним.
Устав спорить, Мстислав Удатный замолчал. Мстислав Романович продолжал говорить, то вставая с кресла, то вновь опускаясь на него. Он пил квас, томимый жаждой, гневно бросал слова и смотрел в дерзкие, упрямые глаза галицкого князя, невольно вспоминая его покойного отца Мстислава Храброго. Тот обладал таким же дерзким нравом и поразительным бесстрашием.
Мстислав Храбрый в свое время бросил вызов самому Андрею Боголюбскому, который в гневе навел свои полки на днепровскую Русь. В пять раз меньше было воинов у Мстислава Храброго, поэтому он заперся в Вышгороде и целое лето выдерживал осаду суздальских и ростовских полков. С помощью родных братьев Рюрика и Давыда Мстиславу Храброму удалось победить воинство Андрея Боголюбского. После той блестящей победы под Вышгородом южные Мономашичи добрых пятнадцать лет первенствовали на Руси.
«По отцовским стопам шагает Мстислав Удатный! – недовольно думал Мстислав Романович. – Непокорен и стремителен в делах! Коль ухватит врага за холку, то уже не отцепится. В удачу верит, а не в разум!»
Мстиславу Удатному недавно исполнилось пятьдесят два года. Он был довольно высок и строен, у него были карие глаза, темные волосы, прямой нос с небольшой горбинкой. Усы Мстислав Удатный носил длинные, а бороду всегда подстригал коротко.
Сидя на раскладном стуле, Мстислав Удатный внимал раздраженной болтовне киевского князя с печатью скорбного терпения на челе. Долгих речей он не выносил, а Мстислава Старого не считал ни умелым оратором, ни способным полководцем. Всеми своими жизненными успехами Мстислав Старый был обязан кому-то, в том числе и Мстиславу Удатному.
Мстислав Удатный взирал на красную физиономию Мстислава Романовича, на его русые с проседью волосы, мощную фигуру – какой контраст с бледным, тонким лицом великокняжеского зятя Андрея, с его стройной фигурой!
– Вот и поговорили по душам, мать твою! – выругался киевский князь, когда Мстислав Удатный удалился из шатра.
Галицкий князь торопился к своему головному полку, опасаясь, что порывистый Даниил Романович в его отсутствие ввяжется в сечу с татарами или проглядит какую-нибудь хитрость с их стороны.
На другой день полки вышли к реке Волчанке, которая, зарождаясь среди известняковых разломов, текла по оврагам и сбегала на равнину, испещренную невысокими холмами. Это были коренные земли орды хана Котяна. В укромной долине среди тисовых рощ, на берегу Волчанки половцы обнаружили следы татарского становища.
Мстислав Удатный и Даниил Романович немедленно примчались туда во главе галицко-волынских дружин. От них не отставали дружины луцкого князя Мстислава Немого и двух его племянников.
Отряды половецких ханов Кутеска, Тааза и Алтуша пришли вместе с волынским полком. Воины хана Котяна, возглавляемые беком Яруном, ушли дальше в степь по следам татарской орды.
Судя по кругам от юрт на примятой траве, по лошадиному помету и множеству черных потухших кострищ, в стане пребывало не меньше десяти тысяч татар.
– Мунгалы ушли отсюда совсем недавно, сразу перед рассветом, – поведали Мстиславу Удатному половецкие следопыты. – Мунгалы двинулись на юг. Уходили в спешке, шесть юрт оставили неразобранными, бросили кое-какую поклажу и два десятка хромых лошадей.
– Это не основная орда мунгалов, – задумчиво промолвил Мстислав Удатный, оглядывая брошенные юрты и раскиданные вокруг них скатки войлока. – Пленных и сокровищ тут явно не было. Нет следов от повозок и верблюжьего помета. Этот татарский отряд и маячил перед нами все последние дни, прикрывая отход своего главного куреня. – Мстислав взглянул на Даниила, который был рядом с ним. – Чует мое сердце, мунгалы ушли к своему главному куреню. И курень этот где-то неподалеку. Искать надо! Разослать дозорных во все стороны!
– Ярун уже напал на след татарской орды, – сказал Даниил. – Ярун здесь каждый кустик знает, из каждой речки он тут водицу пивал. От Яруна татарам не скрыться!
– Дай-то бог! – с надеждой в голосе проговорил Мстислав Удатный.
Киевские, черниговские и смоленские полки подошли к речке Волчанке только после полудня. К тому времени половцы и головной полк Мстислава Удатного уже стремительно преследовали татар, которые были вынуждены завязать сражение с настигшей их конницей Яруна.
Яруну приходилось туго, покуда к нему на помощь не подоспели ханы Тааз и Кутеск со своими батырами. Потом на татар навалились русские дружины и конники ханов Алтуша и Каталея. Половцы были злы на татар, поэтому рубили их без всякой милости. Это были не беспорядочные конные стычки, а большое сражение, развернувшееся среди лугов и перелесков широкой живописной долины.
Мстислав Удатный впервые увидел не хвост отступающего татарского войска, но всю татарскую орду, разбитую на сотни и тысячи, похожую на разъяренного тигра, окруженного большой стаей голодных волков. Татары упрямо пробивались на юг, сшибаясь с русскими витязями и половецкими богатырями. Впереди тараном двигались мунгалы в тяжелых железных панцирях и шлемах с личиной, их кони были защищены кожаными доспехами, войлочными нагрудниками и налобниками. Неровности местности помогали татарам маневрировать, они ухитрялись то и дело выскальзывать из сетей, которые расставлял им Мстислав Удатный, руководивший русско-половецким войском.
Где было невозможно совершить фланговый охват или вклиниться между двумя русскими полками, там татары просто шли напролом, не считаясь с потерями. К концу дня русичи и половцы были измотаны жарой и тяжелым кровопролитием до такой степени, что прекратили преследование татар, которые в очередной раз пробили их заслон и повернули коней к югу, топча копытами своих же убитых и раненых.
Мстислав Удатный оглядел поле битвы. Вся долина была усеяна телами павших воинов и лошадей, даже при беглом взгляде было видно, как много полегло татар. Численный и тактический перевес был на стороне половцев и русичей. И все же татары сумели вырваться из окружения.
К Мстиславу приблизился каневский князь Святослав Владимирович, в его руке был длинный узкий меч, весь красный от крови.
– Лихо мы посекли нехристей татарских! – торжествующе воскликнул Святослав и воткнул меч в землю. – Полная победа, брат!