Старая боль вцепилась в сердце, но Кло заставила себя идти вслед за матерью.
К черту, к черту, к черту! Какой же она была идиоткой! Кло Мэттьюз Беннетт, талантливый воплотитель оригинальных рекламных идей, искренне верила в то, что ребенок может укрепить ее семейную жизнь. Она спешила с радостной вестью в кабинет мужа… но обнаружила его новую секретаршу за тяжелой работой над раскрытой ширинкой в его брюках!
— Может, мы сумеем что-то заработать, и братья смогут осуществить свою мечту, — пробормотала Кло.
Кло взглянула в окно на залитый лунным светом задний дворик, в котором сиротливо теснились летние стулья, столики и каменные вазоны, ожидавшие живописных композиций Стеллы из трав и полевых цветов.
Они когда-то жили на богатом ранчо, владели стадами коров и табунами лошадей, выращивали зерно и овощи. А теперь ее мать живет в жалких клетушках над кулинарией и кафетерием.
Стелла повела ее в безукоризненно чистую кухню со сверкающим линолеумом, в которой витал знакомый запах итальянского фасолевого супа.
— «Пинто Бин» всегда был моей мечтой, Кло, ты же знаешь. Арендовать его все эти годы тоже было неплохо, но теперь ты купила этот дом, и он стал действительно моим, а ты — мой полноправный партнер! Спасибо, что превратила мою мечту в реальность. Я уже говорила тебе, что не очень умею вести бухгалтерию, но зато у меня есть постоянные клиенты, и даже сам Куинн Лайтфезер стал одним из них. Он каждый день делает заказы на мой суп и хлеб. Сам он открывается позднее, так что его торговля от этого не страдает. Мне даже не приходится думать о доставке. Куинн сам присылает кого-нибудь за горячими кастрюлями и хлебом, а потом доставляет посуду назад.
— По-прежнему бобовые? — улыбнулась Кло, глядя на огромные глиняные кувшины, стоявшие в ряд вдоль стены и наполненные чечевицей, бобами, соей, фасолью и разными крупами. Уважение и страсть матери к бобовым и зерновым возникла из необходимости прокормить троих голодных подростков на жалкие гроши после ареста отца и потери ранчо.
— Я тебе сто раз говорила, что бобы — самая здоровая пища на земле. Я приготовила для тебя чудесный итальянский суп с фасолью, кабачками цуккини и помидорами. Ты всегда его любила. Не могу дождаться, когда появится свежая зелень. Но давай сначала я тебе покажу, как я все здесь переделала с тех пор, как ты приезжала три года назад. Ты же знаешь, что когда-то здесь было старое кафе, куда в основном приходили скотоводы, ковбои и овчары. Слава о нем до сих пор гремит в округе. Мои старики-клиенты все еще вспоминают, как их приводили сюда родители.
Кло была знакома эта привычка матери перескакивать с одного на другое, когда она волнуется. Стелла всегда хотела, чтобы ее дети жили счастливо и в достатке; ее беспокойство за них так и не уменьшилось, хотя они давно стали взрослыми, а у Дэна с Гейбом были уже свои дети. «Ох, мам. Я так рада, что ты не знаешь всего обо мне! — подумала Кло. — Я рада, что ты счастлива. Ты всегда приходила на помощь, когда я в тебе нуждалась. Мне так жаль, что я не смогу здесь остаться…»
«Ты забыла, что значит быть женщиной; ты как машина — работа, деньги, работа, работа… Ты думаешь, это моя первая измена? Я изменял тебе все эти годы, дура!» — кричал Росс, издеваясь над ней. Кло с трудом отогнала болезненные воспоминания, напомнив себе, что Росс больше не является частью ее жизни.
Обитая бежевой тканью гостиная с двумя одинаковыми диванами, коврами и комнатными растениями была не слишком просторной, но уютной. Над камином в узких рамках висели семейные фотографии, а на широком подоконнике стояли цветы в керамических горшках. На противоположной стене были развешаны рисунки и картины Стеллы. Кло подошла поближе, внимательно разглядывая их, и остановилась перед рисунком пастелью старого бревенчатого дома, утопавшего в цветущих кустах.
— У тебя здорово получается! Ты кому-нибудь показывала это?
Стелла смутилась и принялась наматывать на палец волосы, обычно собранные в строгий узел.
— Мне нравится рисовать, но, боюсь, если кто-нибудь мне скажет, что это мазня, я сразу же брошу. А для меня мои рисунки так много значат! Они почти как дети. Я… Они для меня слишком личные: кусочки и отрывки моей жизни. Посмотри на тот огород с белым штакетником, где две бабочки кружатся над чесноком и зеленым горошком. Помнишь, как ты любила щипать тайком стручки?..
Лицо Стеллы внезапно скривилось, словно от боли. Она помолчала, затем улыбнулась, глядя на картину с огромным толстым рыжим котом, греющим пузо на залитом солнцем подоконнике.