Существуют, однако же, фрагментарные и разрозненные доказательства того, что большевики, руководствуясь собственными соображениями, планировали примерно в то же время напасть на Польшу. Я не верю в то, что руководству Красной армии было известно о польских планах вторжения, равно как и в то, что поляки знали о приготовлениях со стороны Красной армии. Большая часть информации о подготовке к такому нападению по-прежнему таится в российских архивах. Но шифрограмма, посланная в феврале 1920 г. Лениным Сталину, который тогда был членом реввоенсовета Южного фронта, приоткрывает завесу. В ней Ленин спрашивает о том, какие меры принял Сталин для формирования «ударного кулака», нацеленного на польскую Галицию. Есть и другие факты, свидетельствующие о наступательных планах. Они связаны с общим развитием событий в Западной и Южной Европе, где Ленину, с его воспаленным воображением, чудились мощные революционные движения, готовые к вооруженному восстанию и нуждающиеся в поддержке Красной армии. Как я покажу ниже, Ленин воспринял победу, одержанную над белыми, как сигнал к победоносному маршу Красной армии на Запад.
Поляки ударили первыми. Они пошли на Киев, заняли его в начале мая 1920 г., но вскоре их наступление захлебнулось, а затем они повернули обратно. Украинское общенациональное восстание, на которое они рассчитывали, так и не вспыхнуло; напротив, множество русских, особенно консервативные и националистические элементы, встали на сторону коммунистического режима, рассматривая его отныне как защитника Отечества. Поляков быстро прогнали — и тут встал вопрос, следует ли Красной армии вторгаться на территорию собственно Польши? Троцкий был против этого: англичане предупредили Москву, что если Красная армия пересечет так называемую линию Керзона, отделяющую территории, заселенные этническими русскими и украинцами, от земель, на которых проживают этнические поляки, то Великобритания выступит на защиту Польши. Однако Ленин решил пойти на риск. Он был убежден в том, что пришла пора начать победоносный марш на Запад.
Российские архивы недавно рассекретили его доклад в сентябре 1920 г., после поражения Красной армии в Польше, проливающий свет на эти события. Изо всех рассекреченных архивных документов, относящихся к тому времени, этот, возможно, наиболее впечатляющий. В крайне бессвязной речи — даже для человека, которому свойственна была беспорядочность в изложении мыслей, — Ленин утверждает, что после разгрома белых армий, которые, на его взгляд, были всего лишь наймитами Антанты, Политбюро решило, что оборонительная фаза конфликта с капитализмом завершена — коммунизм одержал в ней победу. Настало время перейти в наступление. И Германия, и Англия охвачены социальными беспорядками. Особенное значение он придавал появлению в Англии Совета Действия — организации, созданной в августе 1920 г. конгрессом тред-юнионов и лейбористской партией для проведения всеобщей забастовки в том случае, если английское правительство решит оказать военную помощь Польше. Не понимая английских реалий, Ленин был и впрямь убежден в том, что британский Совет Действия был аналогом российских Советов и что, соответственно, летом 1920 г. Англия оказалась в том же положении, в каком Россия была в феврале 1917 г. Он говорил о «сотнях тысяч» немецких коммунистов, готовых выступить навстречу Красной армии, вторгшейся в Польшу. Ему виделся неизбежный революционный взрыв в Южной Европе. В другой шифрограмме Сталину, датированной июлем 1920 г., он писал, что пришла пора «поощрить революцию в Италии», а по пути советизировать Венгрию, Чехословакию и Румынию.
Разгром Красной армии на полях Польши явился, судя по всему, результатом чрезмерной уверенности большевиков в собственных силах. Троцкий настойчиво возлагал ответственность за него на Сталина, утверждая, что тот, будучи политическим комиссаром Южной армии, вторгшейся в Галицию, нарушил приказ, согласно которому эта армия должна была соединиться с силами Тухачевского, осадившего Варшаву. Но судя по тексту ленинской телеграммы, можно предположить, что подлинная миссия Сталина заключалась во вторжении в южные области Центральной Европы и в Италию. Мне представляется, что Ленин решил, будто Варшава и так никуда не уйдет и армия должна развивать более широкие стратегические цели. Это ошибочное убеждение заставило его совершить еще одну роковую ошибку. Он приказал Тухачевскому выделить из войск, осаждавших Варшаву, сильную ударную группу, включая кавалерийский корпус, и перебросить ее в Померанию. Судя по всему, ему хотелось решить тем самым две задачи: воссоединиться с воображаемыми толпами немецких коммунистов, якобы устремившимися на восток, и заручиться поддержкой немецких националистов, уступив им Польский коридор и тем самым воссоединив Восточную Пруссию с остальной Германией. Оставив Сталина на юге и заставив Тухачевского идти на Померанию еще до того, как Польша была сокрушена окончательно, Ленин создал необходимые предпосылки для так называемого «чуда на Висле». Кстати говоря, вопреки распространенному мнению, поляки обязаны победой вовсе не французам, военную миссию которых они изолировали, а стратегические рекомендации игнорировали.