— Это ты забыла о моей власти над тобой, стоит мне посмотреть на тебя, как ты плавишься под моим взглядом, признай это.
— Вздор, это всё твои неадекватные фантазии у тебя проблемы милый, обратись к врачу, пусть выпишет тебе что-нибудь от галлюцинаций, — не собиралась сдаваться она, хоть и понимая его правоту.
— Ах, Элен, неужели в детдомах все девушки такие, — порывисто сорвалось с его губ, о чем он сразу же пожалел.
Эти слова сильно задели ее, но плакать она не будет, ее к этому приучила жизнь. Она не имела родителей, и это оставило в ее душе нестерпимую боль и пустоту. Не задумываясь и поддавшись порыву взрывной ненависти к этому нахалу, она вмазала ему пощечину. Звук которой, эхом прошелся по большому кабинету.
Сболтнул не то так тебе и надо, — мысленно понимая ее злость, корил себя. Теперь слова сказаны и она опять в бешенстве.
Элен стала вырываться, но Дилан держал ее, не давая двигаться.
— Ты не убежишь, пока мы не поговорим.
— Нам не о чем с тобой разговаривать, — упираясь руками в его твердую грудь, сказала та. — Или ещё раз по физиономии захотелось? С удовольствием могу повторить.
Они уже не помнили, с чего начались их ссоры и недопонимания, принимая это явление, как факт.
— Тут ты не права, ты только и делаешь, что убегаешь от разговора о наших отношениях, трусишка.
— Я не трусишка, это тебе нечем заняться, как донимать меня своими заскоками, — упрекнула его, она. — И у нас нет никаких отношений, поэтому можешь бежать к своей Лоле, понял? Черт, зачем я вообще ее упомянула? Глупая, что еще сказать?
— Да, ты ревнуешь, — переполнила его радость, от этого словосочетания.
— Я!? Что за бред? Чтобы ревновать, надо любить, а к тебе я испытываю глубочайшую ненависть, ясно? Не может же быть так, что на моем лице все написано? Да?
— А твои глаза говорят иначе, — тихо проговорил он, и его горячее дыхание обожгло ее кожу лица.
— Отстань, — снова раскричалась она, колотя его и вырываясь из цепких рук. — Оставь меня в покое, — жалобно протянула Элен.
Его глаза словно горели пламенем, когда он смотрел не нее, такую взрывную, воспламеняющуюся от одного его слова. Дилан грезил о ночи полной страсти с этой дикаркой. Представлял, как будет обладать ею, как она будет извиваться в его объятьях, прося все больше и больше.
— Я сказала, выпусти меня, дурак, козел…
— Ну, всё, ты достала меня, сама напросилась на грубость.
Ее громкие возмущения были прерваны яростным поцелуем, его руки собственнически легли на ее ягодицы, а пальцы жёстко впились в кожу, прожигая своим жаром даже через одежду. Она вырывалась, сопротивлялась его губам, все бесполезно Дилан словно приклеился к ней. И вот его рот стал ещё яростнее и требовательнее сминать ее губы, за что, она укусила его. И больно укусила. Их поцелуй стал с солоноватым вкусом крови. Дилан ойкнул. В момент его слабости, она отвернулась и оторвала губы этого подлеца от своих, сразу же почувствовав пустоту и серость мира. Но он все ещё не отпустил ее, его губа кровоточила, а глаза пристально смотрели на нее. Она ощутила, насколько он возбужден, его плоть упиралась ей в живот.
— Ты чувствуешь, что со мной делаешь? — тихо прохрипел он. Ну, что за женщина? Бунтарка. Она просто не понимает, чем дольше сопротивляется, тем сильнее мой пыл, завладеть ею. Дело было уже не только во влечении. Эта фурия ему нравилась. В глубине души, он понимал, что возможно влюбится в нее. Или уже это случилось. Тяжело найти ответ.
— Отпусти меня, извращенец, мне совершенно плевать, что я с тобой делаю. — Сказала та, как можно беззаботнее.
Хорошо, будет так, как она захочет. Сама же пожалеет.
— Ладно, — сказал Дилан и, отпуская ее, пошёл к своему столу, а она к двери. — А, и, кстати, когда выйдешь в зал, позови ко мне Лолу, пожалуйста, — предвкушающе пропел он. — А то она давно хотела продлить абонемент, вот и у нее появилась такая возможность, — улыбнулся он.
Элен потеряла дар речи от его последней фразы. Что? Какой он наглый, самоуверенный баран. Как он может, считай, выгонять меня и звать другую? Ему все равно с кем быть? Ну, нет, меня так еще никто не унижал, я ненавижу его. Да чтобы у него не вставало на других баб, — злобно думала она, улыбаясь своим мыслям. Элен представила, как Дилан будет валяться в ее ногах, и просить, утолить его страсть.
— Конечно, как пожелаете, — ядовито улыбнулась она и покинула его кабинет.