Накатило ощущение безнадеги.
– Тебе не кажется, – я повертела горшок в руках, присматриваясь к нему и так, и эдак, – что этот цветок выглядит знакомо?
– Нет, мне кажется, что над нами кто-то издевается! – рявкнула подруга и отряхнула руки.
– Это тоже, – согласилась я, – но все-таки… Такое ощущение, что я где-то его уже видела.
– В офисе своём, – буркнула Ниса. – Буквально на собственном рабочем столе. Видать, купила, да мозгом в покупке не участвовала. Вот и забыла.
И тут я вспомнила.
– Этот цветок принес мне Миша, – медленно проговорила я. В голове тут же защелкало, возможно, это проворачивались чуток заржавевшие шестеренки. Перед глазами мигом встала картина из прошлого. Вот Миша с интересом поглядывает на скромно стоящую в углу музу. А после Руся, как бы невзначай, интересуется у меня, кто он такой и откуда я его знаю. И как же я раньше-то не сообразила?! – В честь открытия моей собственной фирмы. Сказал, что хотел купить мне розы, но потом увидел эту розовую орхидею и решил, что она идеально будет смотреться рядом со мной.
Ниса, поджав губы, воззрилась на красивые, нежные, напоминающие крылья бабочки округлые лепестки.
– А ведь она и вправду на тебя похожа – грациозная, нежная, элегантная и от неё, так же, как и от тебя тянет любовной ностальгией.
– А еще я надеюсь, что она способствует добросердечности, – испытывая огромное желание растоптать мягкие лепестки, прорычала я, крепко стискивая в руках горшок. Под пальцами что-то угрожающе затрещало. – Потому что я знаю, где искать Фирусу. И когда я доберусь до них, то и ей, и Мишке не поздоровится.
И я потопала к машине, надеясь, что смогу удержать себя в руках и не надеть цветочный горшок музе на голову при встрече.
– Если сегодняшний день не закончится чьей-то смертью – это будет удачей, – заключила за моей спиной Нисой.
– Музу посажу на цепь, – в предвкушении зашептала я, распахивая дверцу у водительского сидения. – А её любовника отправлю на знакомство с почившими праотцами. Будет в аду с чертями в игры играть, внося приятное разнообразие в скучное течение их инфернального существования!
– Руся будет в трауре, – хмыкнула по-прежнему неотрывно сопровождавшая банши меня.
– Она будет им переполнена! – пообещала я.
КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ