— А, ну тогда это точно не про тебя, — злобно прищурилась я, вынужденная запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. И это ужасно бесило, кроме того, я прекрасно осознавала, что Макс намеренно подошел так близко. Захотел дать мне в полной мере прочувствовать все его физическое превосходство — в росте, широте плеч, силе натренированных мышц. — Особенно в пункте «гениальный».
— По краю ходишь, — губы Макса исказила ядовитая улыбка.
— Тебе в лес не надо? — решила я использовать своё любимое оружие — непредсказуемость.
— В лес? — растерянно моргнул Макс. — Зачем?
— По грибы, по шишки, по дрова. По пеньки! Мне все равно, — и я с силой толкнула его в грудь, освобождая себе дорогу на кухню, которую он перегородил своим массивным туловищем. — Просто сделай так, чтобы тебя здесь не было!
— Вообще-то я вам жизнь спас, — заявил бывший друг мне в спину, пока я раздраженно включала кофемашину. — Если бы не мое своевременное появление, она бы сожрала сначала девчонку, так сказать, на закуску, а потом приступила бы к основному блюду — к вам!
— Что ты несешь? — закатила глаза Ниса, стоявшая возле окна и до сих пор не решавшаяся вмешаться в разговор. — И кто такая «она»?
Макс несколько секунд молча переводил взгляд с меня на Нису и обратно, в его глазах я вдруг уловила оттенок сомнения и тревоги. Его что-то беспокоило, терзало изнутри. Результатом его моральных мук стал остановившийся на мне взгляд и очень странный вопрос:
— Тебе известно, что такое Изнанка?
— Хм, дай-ка, подумать, — я театрально прикоснулась указательным пальцем к подбородку. — Слово вроде знакомое… А! Точно! Это внутренняя сторона ткани.
И пренебрежительно фыркнув напоследок, я вернулась к кофемашине, которая уже успела сделать одну чашку ароматного эспрессо. Протянула её подружке и приступила к приготовлению новой порции.
— А еще это внутренняя сторона жизни, — лаконично произнес за моей спиной Макс.
— Тебе надо заменить фильтры, — заявила Ниса, сделав глоток. — Эти совсем никуда не годятся.
— Знаю, — откликнулась я. — Заказала в онлайн-магазине по глупости, сама уже жалею.
— У меня дома есть новая пачка, я тебе принесу, — пообещала подружка, усаживаясь за стол и запуская пальцы в вазочку с конфетами.
— Вы вообще слышите, о чем я говорю? — не выдержал Макс.
— Слышим, — не оборачиваясь, кивнула я. — Ты говоришь бред, впрочем, как и всегда.
— Лично мне вообще непонятно, почему ты до сих пор еще здесь, — зашелестев оберткой, безразлично проронила подружка.
— Если я говорю бред, — начал заводиться Макс, — то как вы тогда объясните то, что случилось сегодня ночью?
— Ты про подростка в обмороке? — я подхватила чашку со своей утренней дозой официального представителя бодрости, как говорила Бриджит Бордо, и устроилась за столом рядом с Нисой. — Ничего особенного. Кошмар, наверное, приснился. Проснувшись, она, наверное, захотела попить воды. Резко встала, закружилась голова, девчонка схватилась за зеркало, случайно разбила его и, падая на пол, случайно поранилась осколком. Когда мне было четырнадцать, я такие вертолеты «ловила», что с трудом могла со стула подняться.
— А ползающая по потолку тень — это обычное дело, у каждого в квартире так, да? — и бывший босс требовательно впился взглядом в мое лицо.
Боковым зрением я увидела, как встревоженно заёрзала подруга.
— Если ты пытаешься на расстоянии передать мне какую-то мысль, — не выдержала я и сорвалась на ехидство, — то лучше воспользуйся стандартными, вербальными методами, потому что с телепатией у меня в последнее время как-то не очень. Замыкает периодически.
— Что вы сделали? — рыкнул Макс, вдруг ставший похожим на разъяренного зверя, учуявшего угрозу.
— Так, вот теперь я окончательно перестала понимать происходящее, — обратилась ко мне Ниса, которая хоть и постаралась не проникнуться действиями Макса, но все же нервно вздрогнула.
— Я тоже, — тяжелый вздох вырвался из груди. Продолжать разговор не хотелось. Хотелось лечь в кровать, накрыться одеялом с головой и беспробудно проспать ближайшие сорок восемь часов. — Макс, мы ничего не делали, в буквальном смысле — ничего. И если у тебя есть разумное объяснение для данной ситуации, то мы готовы его выслушать.
— Мы готовы? — возмущенно подхватилась Ниса.
— Мы готовы, — подтвердила я сухо, крепче сжимая руками горячую чашку.
— То есть, мы будем с ним разговаривать? — все еще недоумевала подруга.
— Придется, — вздохнула я.
— Мы можем выставить его за дверь, — воодушевленно предложила банши. — Хочешь, я этим займусь? Мне этого зайца плюшевого на раз-два из квартиры выпереть!
— А что ты будешь делать ночью, когда она вернется? — решил поучаствовать в дискуссии Макс, которому, видимо, надоело, что о нем при нем же говорят в третьем лице. — Ей твои угрозы физической расправы вкупе с привычкой вопить — что слону дробина.
— Да кому — «ей»-то? — не выдержала нагнетания таинственности подруга, хлопнув ладонью по столу.
— Призраку, — отчетливо проговорил Макс и… Ниса тут же закрыла рот, громко щелкнув зубами.
— Только не это, — со стоном откидываясь на спинку дивана, взмолилась я. Хотела добавить еще кое-что, но маленькая ладонь подруги тут же накрыла мой рот:
— Не слушай её, — распорядилась она. — Продолжай.
И Макс — на удивление! — тут же послушался:
— В черте города, на запад от центра, возвышаются склоны под названием Болдины горы. Название местности происходит от древнерусского «болд», что переводится как дуб — священное у многих народов дерево. В дохристианские времена на территории Болдиных гор проживали языческие племена, которые там же, в горах, хоронили своих соплеменников, в результате чего образовалось курганное кладбище весьма внушительных размеров. Даже сейчас, спустя века, курганы хорошо просматриваются, а многовековые дубы все еще прикрывают древние захоронения своей густой листвой.
— Макс Христиан Андерсен! — смогла проговорить я, оттащив руку Нисы от своего лица. — Тебе бы только детские рассказы писать, да и только, сказочник хренов!
— Повествуй дальше, — настояла Ниса, вновь затыкая мне рот, на этот раз — засохшим столетним пряником, валявшимся среди конфет еще, кажется, со времен моего заселения в квартиру.
Макс продолжил рассказывать под мой возмущенно-скептичный хруст иссохшей сдобой:
— На территории Болдиных гор проживали скифские племена.
Я дожевала кусок пряника и решила вставить свои полторы копейки:
— Разве они не были кочевниками, что подразумевает частую смену мест обитания?
— На раннем этапе скифы в массе своей были воинами, конными лучниками, — с видом непревзойденного умника, поправил меня Макс, что не стало неожиданностью. Он всегда любил историю. — Во время своих походов на восток они смогли дойти до границ древнего Египта, ввергая местное население, встречавшееся им на пути, в ужас своей яростью и свирепостью. Одной из отличительных особенностей скифов являлось то, что женщины были воинами наравне с мужчинами, а в племенах, независимо от пола, ценились качества, которые помогали одержать победу в битве и на охоте. Позднее основным занятием скифов стало кочевое скотоводство. То есть, они начали вести хозяйственную деятельность, выращивать животных, в основном, это были овцы и козы, реже — крупный рогатый скот. Когда истощалось одно пастбище, скифы снимались со стоянки и отправлялись к другому. Это было не трудно, потому что жили скифы в войлочных юртах, укрепленных на повозках.
— Воины-скотоводы, — заключила Ниса, громко сёрбая кофе. — Я бы посмотрела такое кино.
— Примерно к середине пятого века нашей эры, — невозмутимо продолжил Макс, — на территории нашего с вами города сформировалось постоянное скифское поселение. Некогда свободных воинов-кочевников возглавила сформировавшаяся элитная прослойка — военная аристократия. Остальные скифы, победнее, начали переходить от скотоводства к земледелию, занимая земли вблизи соседствующих с ними греческих городов. Одно время скифы и греки противостояли друг другу, в том числе, и из-за прибытия очередной волны кочевников из Евразии. Факт наличия конфликта удалось установить благодаря раскопкам на территории греческих поселений, в ходе которых были найдены гробницы с останками мужчин в доспехах и с оружием скифского типа. Рядом с могилами воинов-варваров располагались захоронения боевых коней, стандартный для скифских традиций обряд. Но вечно воевать невозможно и в результате противостояний степные территории перешли под контроль царских скифов, то есть, той самой военной аристократии. О них писал в том числе и Геродот, описывая их как самое доблестное и наиболее многочисленное скифское племя, которое считало остальных скифов подвластными себе. Основным занятием аристократов, как уже можно было догадаться, было военное дело.