— Достаточно далеко, — не стала отнекиваться ведьма. — И достаточно надолго.
— Как жаль, что ты не заехала попрощаться, — заметила я с ехидством. — У меня к тебе накопилось немало вопросов.
— Можешь задать их сейчас, у тебя, — она на мгновение замолчала, словно сверяясь с каким-то своим расписанием, — десять минут. Твой последний шанс.
— Думаешь, там куда ты улетаешь, он тебя не достанет? — слова сами вырвались против воли.
— Не достанет, — спокойно ответила ведьма. — Потому что ему нужна не я, а ты. Только ты.
— Ладно, опустим лирику. Что ты знаешь о странной активизации змей в округе? — поспешила я задать другой вопрос, потому как о наличии определенных намерений в мою сторону я знала и без постоянного озвучивания данного факта окружающими.
— Что ты знаешь о змеелюдях? — в свою очередь деловито спросила ведьма.
— Если ты о нагах, то знаю, что они вымерли.
— Нет, я говорю о совсем других созданиях, — отрезала ведьма. — О существах, которые были приведены в этот мир искусственно, с помощью магии. А вот их создательница — да, была нагом, один из сильнейших в своем роде. Практически уникальным.
— Ты про Апи, что ли? — не могла не догадаться я. — Или как её там… Нуатль?
— О, — пораженно воскликнула Морин. — Значит, он тебе всё рассказал?
— Нет, не все, — рыкнула я. — Так, что там со змеями? И теми, которые заползают в дома людей, и теми, которые нападают на животных, и теми, которые способны справиться с банши?
— Змеелюди почувствовали скорое возвращение своей создательницы. У них с ней необычайная ментальная связь, которая сохранилась даже после смерти её физического тела. Вот они и прибыли к месту предполагаемого воскрешения своей хозяйки. Присутствие змеелюдей ощутили обычные змеи и это повлияло на их поведение — они стали смелее, злее, опаснее.
— Воскрешение? — переспросила я с ухнувшим куда-то в область поясницы сердцем. — Эта недобитая ацтекская тварь собирается воскреснуть?
— Да, таков был уговор, — просто ответила ведьм.
— Уговор между кем и кем? — едва не заорала я, разрываемая на части от самых разных чувств.
— Между мной, принцем Тэяном, Апи и Пернатым Змеем, — нехотя призналась ведьма, называя Макса почему-то его официальным именем, а не тем, к которому привыкла я. И, не дожидаясь моих повторных воплей, стремительно заговорила: — Некоторое время назад Тэян обратился ко мне с вопросом нет ли какого-нибудь способа увеличить собственный магический потенциал. Я сразу поняла, зачем ему это нужно. Сила его брата растет в соответствии с возвращением себе былой мощи ягуаретт, которые делают все для этого, в том числе, и увеличивают популяцию. Ты же знаешь, что чем больше стая и чем больше потенциал её доминантов, тем выше коллективная мощь всего вида. И мне пришла в голову мысль о том, что мы можем помочь друг другу.
— Это как? — с искренним сомнением откликнулась я в трубку.
— Существует обряд подселения души умершего к живому. Создание так называемого симбиота, возможно, ты слышала о таком. Для обычного человека проведение подобного ритуала — практически гарантированная смерть. При подселении разрывается энергетическая оболочка человека, в результате чего начинаются различные проблемы — как физические, так и психологические, от алкоголизма до суицида. Но для таких, как мы — это возможность получить дополнительные магические силы.
— Отлично! — вспылила я. — То есть, ты решила устроить из Макса ходячую общагу?
— Нет, предполагалось организовать подселение только одной души, потому что только она наиболее подходила для принца. Души Пернатого Змея, заточенного в Изнанке. Он — идеальная кандидатура для Тэяна. Они похожи по характеру, у них похожие судьбы. И тот и другой королевской крови, и у того, и у другого имеется брат, с которым не удается наладить отношения. И, так же, как и Тэян с Джеханом, Кетцаль и его брат когда-то были влюблены в одну и ту же женщину.
— Женщину, которая по факту оказалось змеёй подколодной, — пропыхтела из своего уголка Ниса, внимательно и не мигая подслушивая наш с ведьмой разговор. — Во всех смыслах!
Я махнула на неё рукой, крепче вцепляясь в телефон.
— Так, вы задумали ритуал подселения…
— Да, Тэян бы по-прежнему сам управлял как своим телом, так и своим разумом, но у него появились бы дополнительные магические возможности…
— … и новый сосед по комнате, — опять вставила Ниса. — Причем прямо в голове! Я бы никому не позволила на себе паразитировать.
— На что только не пойдешь ради любви, — хмыкнула услышавшая её слова ведьма. — Но мы не могли самостоятельно освободить Кетцаля из ловушки, потому что дверь в мир мертвых живому не открыть, а мертвому не выйти в мир живых. Кроме того, Апи не отпустила бы его так просто.
И тут меня посетило озарение.
— Дай угадаю. Вы решили договориться с бывшей жрицей и отправили к ней гонца с письмом?
— Что-то вроде того, — нехотя подтвердила Морин.
— И кого вы убили, чтобы он доставил ваше предложение?
— Никого, — хмыкнула Морин, поняв мою злость. — Я весть о желании пообщаться с бывшей жрицей вожаку змеелюдей, а тот сообщил об этом своей хозяйке во время шаманского ритуала. Апи ответила. Она согласилась отпустить Кетцаля, но только в обмен на собственное освобождение. Потребовала, чтобы мы провели еще один ритуал подселения, но уже с ней. На роль носителя Тэян выбрал… твою подругу.
Глава XXXIV
— Он выбрал Фирусу, потому что посчитал её идеальным вариантом — она не человек и достаточно сильная, чтобы выдержать подселение симбиота, которого, в отличии от симбиота принца, не собирались сковывать подчиняющим заклятием. Следовательно, со временем Апи бы захватила контроль над её разумом и телом. Принц убил бы двух зайцев одним выстрелом — отомстил бы музе за предательство и получил бы её в собственное распоряжение. Вот, почему девушку так настойчиво искали — и сам принц, и местные волки, власть над которыми он получил через Альфу. Очень скоро о замыслах брата узнал Джэхан.
— Не ты ли постаралась?
— Я, — самодовольно хмыкнула ведьма. — Потому что, чем дольше они будут разбираться между собой, тем больше у тебя будет времени придумать, как избавиться от обоих.
Мне такая забота показалась странной. Даже мой отец за меня так не переживал…
— Ну, а тебе какая выгода со всего этого?
— Я собираюсь вернуть свою сестру.
И эти слова рухнули в мою сознание, как падают с большой высоты камни, разбиваясь об землю.
— Как тебя зовут? — стараясь удерживать свой голос ровным, требовательно спросила я. — По-настоящему?
— Мафдет, — просто ответила та, которая на самом деле не была ирландской ведьмой, по крайней мере, в том смысле, в котором было принято считать. — Шетти была моей старшей сестрой. Она была лучшей из нас троих — самой сильной, самой умной, самой красивой. Мы чего-то стоили, пока она была рядом с нами. И когда её забрали… наша семья разрушилась. Все просто в один день пошло прахом. После того, как Шетти… забрали, я приехала в этот город, чтобы быть поближе к её дочери. Быть поближе к тебе. А ты словно что-то почувствовала и однажды я узнала, что дочь моей сестры теперь живет среди людей… Ты очень похожа на свою мать, правда. Когда я смотрю на тебя, я вижу её.
Возможно, она была искренней. Возможно, она говорила правду. Но у меня не было времени размышлять об этом, подвергая сомнению и раскладывая на составляющие. Я торопилась задать свои вопросы.
— Я была в Изнанке, меня каким-то образом утянуло туда во сне, — сглотнула я образовавшийся в груди ком. — И видела там мужчину с головой змеи, который привел меня к маленькому истощенному львенку и сказал, что я должна его спасти.
— Это был не сон, а астральное путешествие, сила, которая в нашей семье издавна передавалась по наследству. Из нас, троих сестер, лучше всего астральные проекции всегда удавались мне, а ты, очевидно, унаследовала склонность к ним по умолчанию. Ты видела Кетцаля, а маленький львенок… это душа твоей матери, Ди. Все, кто попадают в Изнанку, принимают тот облик, который больше всего соответствует их внутреннему содержанию. Твоя мать была первенцем и очень могущественным магом, способным принимать звериное обличье. Именно поэтому наша мать и назвала её…