– Блины хотела испечь, – пояснила я и это было правдой.
– Надо же, – восхитился Гриша, присаживаясь напротив меня на корточки так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. – Неужели ты умеешь готовить?
– Умею, – заверила его я. – Развяжешь – даже продемонстрирую на практике.
– Я не для того все это затевал, чтобы в итоге любоваться, как ты по кухне порхаешь, – с самодовольной улыбкой отверг Гриша мое щедрое предложение.
– Я не порхаю, не бабочка ведь, – фыркнула я.
– А что ты делаешь? – насмешливо изогнул губы парень.
– Гремлю сковородками и ору на плиту, обещая, что больше никогда не возьмусь за готовку.
– Все так плохо? – изогнул Гриша бровь, заинтересованно рассматривая мое лицо.
– Даже больше, чем ты можешь себе представить, – вдруг заговорила Ниса, которая перестала вопить, как только увидела, что я пришла в себя. – Представь себе Халка в фартуке. Представил? Вот у неё все еще хуже.
– Интересные вы подруги, – отметил Гриша, выпрямляясь и глядя на меня снизу-вверх с выражением неподражаемой гордости. Гордости за себя, любимого. Она и раньше изредка мелькала на его лице, но никогда настолько явно не проявлялась. – Я наблюдал за вами. Вы постоянно орете и ругаетесь друг на друга, но как только что-то случается с одной, две другие тут же мчат ей на помощь. Продолжая орать и ругаться.
– Мы давно вместе, – спокойно пояснила я. – Кстати, не знаешь, где наша третья?
– Ваша красотка-муза? – уточнил Гриша. – Когда я видел её в последний раз вашу большеглазую прелестницу без сознания запихивали в багажник. Кто знает, что с ней сейчас?
Ниса дернулась, звякнув наручниками и заорала:
– Да чтоб у тебя геморрой вылез, хрен ты моржовый!
– Хватит, – оборвала я крик. Ниса тут же захлопнула рот и, всхлипнув, отвернулась. Гриша решил воспользоваться моментом, в один шаг подошел к ней, крепко схватил за подбородок и вернул скотч на место, то есть, на губы подружки.
– Судя по всему, ты рад такому раскладу, – прохрипела я, чувствуя, как все внутри холодеет при мысли о Русе.
– На самом деле, моя дорогая, мне все равно, – взмахнул рукой Гриша и тут же, словно подчиняясь его безмолвному приказу, вспыхнул верхний свет.
Я на мгновение зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, поняла, что в моей маленькой квартирке собралось гораздо больше людей, чем показалось в полутьме. Помимо Гриши и того недоумка, который не придумал ничего лучше, чем напоить меня молоком, в каждом углу стояло еще по одному крепкому парню. Входную дверь также сторожили – крупный бритоголовый дядя в количестве одной штуки с лицом свежеразмороженной селедки, который всем своим брутальным видом буквально кричал о том, что бандитские времена ушли не так далеко, как всем кажется.
– Меня интересуешь только ты, – заявил Гриша, ставя рядом со мной стул и усаживаясь на него с таким видом, как будто это был как минимум самый удобный стул в мире, как максимум – трон. – Ты ведь даже не знаешь, да?
– Чего не знаю? – неподдельно удивилась я.
– Того, что заварушка в городе началась… из-за тебя, – и он легонько ткнул меня пальцем в грудь.
– Это сильно вряд ли, – промолвила я, не скрывая скепсиса.
– Давай я расскажу тебе историю, – с готовность предложил Гриша, складывая руки на спинке стула перед собой.
– Если сказочную, то не надо, – с не меньшей готовностью отказалась я.
– Что так? – озаботился Гриша, навесив на лицо выражение крайнего огорчения.
– Ненавижу сказки, у меня от них расстройство, – заявила я с предельной серьезностью.
– Нервное? – поинтересовался Гриша, склоняя голову к плечу и выглядя в этот момент как заботливая мамочка.
– И нервное тоже, – закивала я. – Знаешь, все сказки одинаковые. Всё всегда заканчивается свадьбой. Прочитаешь одну – и можно больше не читать. Скука!
– Ты думаешь? – брови парня выразительно взлетели в то время, как глаза оставались холодными и цепкими.
– Ага. Сказки, как и женские романы, абсолютно предсказуемы. И каждое подобное повествование пытается внушить человечеству веру в любовь.
– А ты… веришь в любовь? – подался вперед Гриша, так внимательно глядя в мои глаза, словно пытаясь сквозь них заглянуть напрямую в череп.
– Ты вломился в мою квартиру, сдал мою беспомощную подругу каким-то головорезам, открутил газовые вентили, а после привязал меня и мою подругу к стульям ради философской беседы? – медленно, но очень зло проговорила я.
– А давай я все-таки расскажу тебе историю! – воодушевленно подхватился парень со стула и начал ходить туда-сюда перед моим лицом.
Я со стоном вздохнула, запрокидывая голову назад.