Разбудил меня требовательный стук в окно. С трудом разлепив тяжелые веки, я открыла дверь и кое-как переползла на пассажирское сидение. Макс сел за руль и с ужасом воззрился на меня.
– Что с тобой случилось? Ты выглядишь так, словно тебя танком переехали!
– Примерно так оно и было, – вздохнула я и тут же сквозь зубы застонала. Кажется, у меня были повреждены ребра. – Встретилась с Лозовским. Поговорила.
– А потом поучаствовала в боях без правил? – с жалостью рассматривая мое лицо, предположил Макс.
– Нет, до рукопашной не дошло, – ответила я, съезжая вниз по сидению и пытаясь устроиться так, чтобы ничего не болело. Но как бы я не села – болело абсолютно всё. – Твой знакомый сбежал.
– Так это он тебя так! – заорал Макс, отчего я невольно вжалась в сидение.
– Ты можешь не орать? – попросила я тихо. – И так паршиво.
– Тебе надо в больницу, – решительно заявил друг и провернул ключи в замке зажигания. – А потом ты мне все расскажешь!
– В больницу мне не надо, – отрезала я. – Там очень сильно удивятся, когда к утру у меня уже все заживет.
– А точно заживет? – с тревогой глянул на меня Макс, пытаясь встроиться в поток машин.
– Очень сильно рассчитываю на это, – проворчала я, потянувшись к бутылке с водой, оставленной на заднем сидении кем-то из подруг. – Да и рассказывать нечего. Лозовский все отрицал, а когда я начала ему угрожать, показал, кто на селе самый большой песик.
– И кто? – рассмеялся Макс, но тут же оборвал смех едва я застонала от слишком резкого рывка машины.
– Выяснилось, что он, – пришлось признать мне. – А еще выяснилось, что Лозовский далеко не человек.
– А кто?
– Бабуин степной! – выругалась я, сцепляя зубы. – Но это по совместительству, а с основной должностью пока не разобралась. Могу сказать только одно – я с подобным раньше не сталкивалась. Его магия… она очень сильная, сильнее, чем все, что я когда-либо видела. Я допускала, что он оборотень, но…
– Но? – переспросил Макс, бросив на меня странный взгляд, однако я была слишком уставшей, чтобы тревожится еще и об этом.
– Но оборотни не умеют растворяться в воздухе, – закончила я и прикрывая глаза попросила: – Отвези меня к бабушке.
Во всем надо видеть свои плюсы. В стычке с Лозовским сильно пострадала не только моя гордость, но и внешность. К счастью, имелся и один положительный момент – появился предлог, чтобы досрочно свернуть встречу с отцом, сославшись на необходимость восстанавливать здоровье. Только это и утешало меня, пока я медленно поднималась в бабулину квартиру после прощания с Максом. О том, что отец раньше меня прибыл на место встречи, я уже знала.
Как?
Ну, просто у жителей дома, где обитала бабуля не имелось привычки перегораживать белым джипом въезд во двор. А еще мало, кто из горожан таскался везде со своей свитой, состоявшей из двух десятков крупных мужиков, чьи каменные лица скрывались за черными очками. Иногда мне казалось, что в попытке не выделяться отец пытался подражать американским гангстерам, явно насмотревшись третьесортных блокбастеров. Но тут же возникал вопрос – когда он мог их насмотреться, если в мир смертных выбирался крайне редко и каждый раз стремился побыстрее вернуться в море к родным ракушкам?
– Солнца нет, а я в панаме, да? – кивнула я одному из каменнолицых, истуканами застывших у входа в подъезд, тонко намекнув, что их черные очки очень органично смотрятся в условиях практически исчезнувшего за горизонтом светила и наступившей вечерней поры.
На мой выпад мужик никак не отреагировал, лишь оглядел с ног до головы, а после чуть сдвинулся в сторону, чтобы я могла зайти в подъезд. Я не стала говорить, что на фоне облупившейся со стены побелки, доски с объявлениями по типу “продам диван” и “травля тараканов, недорого”, а также соседского кота, гордо восседавшего на подоконнике первого этажа в одном ряду с кактусами и геранью, выглядел мужик в своем белоснежном костюме, ну, очень впечатляюще.
Знала я, почему они все носили черные очки – скрывали свои глаза, которые, как бы папуля не старался, не желали выглядеть по-человечески. А потому, выбираясь на берег, к людям, он заставлял своих стражников не только накидывать на себя человеческие личины, но и прятать глаза, чтобы прохожие особенно сильно не шарахались.
Глава XXVII
Добравшись до квартиры, у которой стояло еще по два элемента мебели в белых костюмах, я открыла дверь своим ключом, переступила через порог и столкнулась нос к носу с бабушкой, которая как раз бежала из кухни в комнату с подносом, уставленным снедью.
– О Боги, – хватаясь за сердце, выдохнула бабуля, едва не роняя поднос.