– Все нормально, – я подхватила поднос, вручила его обратно бабуле, чмокнула её в щеку и быстро скинула обувь. – Не переживай.
– Ты себя в зеркало видела? – поинтересовалась ба, покрепче перехватывая возвращенный её поднос другой рукой.
– Ага, я красотка, – весело подмигнула я, уже направилась в комнату, потом быстро вернулась обратно, вновь отобрала у бабушки поднос и уже в компании с ним направилась внутрь квартиры.
Там, расположившись на застеленном цветастым пледом диване гордо восседал отец, закинув ногу на ногу.
– Дочь, – поприветствовал он меня церемониальным кивком.
– Здрасьте, – невежливо буркнула я, практически швырнула на стол перед отцом поднос, едва не отправив бутерброды прямиком в королевский лоб, и упала в кресло в углу.
Лицо отца напряглось, сильнее выступила вперед и так немаленькая челюсть, но он промолчал. Несколько минут мы глупо пялились друг на друга в тишине, нарушаемой лишь воплями дворовых котов за окном.
За то время, что мы не виделись, отец ничуть не изменился, что в принципе было не удивительно. Посторонний человек, взглянув на моего родителя ни за что бы не поверил, что у него имеется взрослая дочь. Потому что выглядел папаша как мой ровесник, при том, что лет ему больше, чем мне раз в пять. Внешность он тоже имел впечатляющую. Высокий, складный, с узкими стройными бедрами и широкими плечами. Длинные абсолютно белые, белее первого снега, волосы достигали плеч и спускались аккуратными гладкими и блестящими прядями ниже, почти до самой талии. Мягкие полные губы ярко выделялись на бледном лице, так же, как и зеленые, точь-в-точь как у меня самой глаза глубокого зеленого цвета, менявшие свой оттенок в зависимости от настроения. Сейчас они были почти прозрачными, цвета средиземноморской волны, пронизанной золотыми лучами полуденного солнца.
– Что с твоим лицом? – первым нарушив молчание, спросил отец, наморщив высокий гладкий лоб, явно не удовлетворенный моим внешним видом.
– Неудачная процедура в салоне красоты, – улыбнулась я холодно. – Больше не пойду к этому косметологу.
– А что это за тряпки на тебе? – не успокаивался родитель.
Я вяло оглядела себя.
Ничего не тряпки, вполне себе приличная одежда. Была. После знакомства с Лозовским моя любимая рубашка радовала глаз пятнами и рваными дырками, выглядя при этом так, словно я сперва помыла ею пол, а уже после надела на себя. Юбка тоже пострадала, но так, как она была черной, то низ выглядел лучше, чем верх. Завершающими штрихами в образе девочки-катастрофы, у которой что ни день, то новая драка служили царапины и ссадины, разбросанные по всем открытым участкам тела, а также синяки, которые к моменту встречи с отцом уже начали активно проступать и переливаться всеми оттенками фиолетового.
– Новая мода, – нашлась я. – Называется “бомж на вольном выпасе”.
Папа подался вперед, прищуривая глаза и внимательно рассматривая мою голову.
– А почему у тебя в волосах стекло? – я только открыла рот, а он уже ехидно поинтересовался: – Новая мода под названием “летела с сеновала, тормозила об окно”?
– В точку, – щелкнула я языком.
– Ты меня позоришь, – прошипел отец, стискивая пальцами длинную трость, которая на самом деле тростью не была.
– Только этим и занимаюсь каждый день, – согласила я и тряхнула волосами, из которых действительно посыпались кусочки стекла. – Так, зачем приперся?
– Хотел увидеть свою дочь, – уже спокойнее произнес отец, поджимая губы.
– У тебя дочерей – целый диверсантный отряд под боком, – фыркнула я. – На них и смотри, я тебе зачем?
– Ты – мой старший ребенок, – как-то уж слишком пафосно выдал папуля, гордо вскидывая подбородок.
– Спасибо, что сообщил, – кивнула я. – Я-то не в курсе была…
– Хватит! – резко вскрикнул папуля. – Хватит язвить и ёрничать, я и лучше других знаю, что ты языкатая.
– Нормальные люди называют это остроумием, – заметила я, продолжая изображать на своем лице что-то, что больше походило на звериный оскал, чем на улыбку. – Но такая формулировка тоже сойдет.
– Надеюсь, твой будущий муж оценит твои таланты, – едко заметил папуля, отчего я тут же перестала что-то изображать.
– До оговоренного двадцать пятого дня рождения еще больше года, – с уверенностью заявила я. – А до тех пор я не будут говорить на эту тему. У нас с тобой договор.
– К сожалению, да, – кивнул отец, поправляя рукав белого пиджака. Вот же, помешанный на белом цвете. – Но кое-что изменилось, о чем я вынужден тебе сообщить.
– Только не говори, что ты решил провести свадьбу раньше, – напряглась я. – Потому что даже ты, как бы у тебя не зудело под хвостом, не можешь нарушить собственное обещание.