– Сюда – это куда? – спросила я, замерев с грязной посудой в руках посередине кухни, не донеся её до мойки и боясь услышать знакомый адрес. Или знакомое имя.
Миша назвал своё место нахождения и отключился. Ниса, которая прекрасно слышала весь разговор и Ната, которая по нашим лицам уже поняла, что что-то не так, уставились на меня во все глаза.
– Мы знаем кого-то, кто там живет? – хрипло спросила подруга, которая явно думала о том же, о чем и я.
– Кажется… да, – упавшим голосом ответила я, чувствуя себя так, словно на меня уронили бетонную плиту.
Уже через пятнадцать минут мы с Нисой топтались у подъездной дорожки в ожидании такси. Нату оставили дома одну, заперев все двери снаружи и приказав ни с кем не общаться, никому даже не пытаться открывать и вообще стараться не подавать признаков жизни.
– Если Лозовский здесь ни при чем, то, может, отправить девчонку обратно домой? – спросила Ниса и полезла в свой рюкзачок. По характерному шуршанию сразу стало понятно, что у подруги там склад конфет.
– То, что Лозовский здесь ни при чем еще надо доказать. Вчера Миша позвонил и сказал, что звонок Лидии поступил с телефона, расположенного в старом ресторане “Пирамида”, – я приобняла себя руками за плечи. В отличии от Нисы, которая была способна съесть верблюда и закусить его погонщиком, я, когда нервничала, есть не могла. И даже уже жалела, что вообще что-то отправила в желудок с утра, потому что меня начало откровенно мутить, а съеденные на завтрак бутерброды – рваться на волю.
– Известное местечко, – хмыкнула Ниса, борясь со склеившимся фантиком. – Но где связь между Лозовский и “Пирамидой”?
– Сфера бизнес-интересов Лозовского – ресторанный и гостиничный бизнес. Так что, ресторан вполне возможно принадлежал ему.
– Фамилию хозяина рестика тебе Миша назвал? – с радостной моськой спросила подруга, потому что, наконец, справилась с оберткой.
– Назвал, некий Бобровский, зовут Марк Васильевич. Но это вполне может быть подставное лицо, практика известная. Так что, пока не найдем виновных, девчонке безопаснее будет находиться у тебя.
– Так, может лучше к себе её заберешь? – прочавкала подруга. – Меня раздражает, что кто-то находится в моей норке помимо меня.
– А меня не раздражает, да? – ощетинилась я.
– А ты привыкла, – нагло ухмыльнулась подруга и тут подъехало такси.
Но отправились мы не на место убийства, а к дому Фирусы, чтобы забрать мою машину. На все это мероприятие ушло больше часа, а потому, когда мы прибыли по указанному Мишей адресу, последний был на таком взводе, что уже с трудом контролировал себя.
– Где тебя черти носят? – встретил он нас у шлагбаума при въезде на охраняемую территорию.
Я подняла голову и оценила новомодный жилой комплекс, который буквально кричал об обеспеченности своих жителей.
– Ничего так, – присвистнула Ниса.
Миша что-то крикнул охранникам на посту пропуска и шлагбаум начал медленно подниматься. Но до непосредственного самого места преступления мы добирались еще минут двадцать. Сперва пришлось заехать на подземный паркинг и найти свободное место, чтобы оставить мою машинку, которая на фоне дорогих автомобилей местных обитателей выглядела уже очень сиротливо. Потом долго топали через всю парковку к лифтовой шахте и еще дольше ждали сам лифт, который почему-то упорно не хотел уезжать с шестого этажа двадцатиэтажного здания.
– О Боги, – начала ныть Ниса, перетаптываясь ноги на ногу. – Как же долго! Почему все здесь так дорого, но так долго? Как здесь вообще люди живут? Пока до родного гнезда доберешься уже и в обратный путь пора выдвигаться.
Миша, до сей поры хранивший мрачное молчание, вдруг решил поговорить.
– Зачем звонила вчера? – спросил он у меня с лицом, кислее лимона.
– Ну, не вчера, а уже сегодня, – поправила его я.
– Для меня все, что произошло до звонка будильника – вчера, – отрезал друг. – Ну, и?
– Хотела спросить, не было ли на теле убитой администраторши каких-либо отметин, – вздохнула я.
– Отметин? – поморщился Миша, входя в наконец соизволивший прикатиться лифт. – Шрамов, что ли?
– Вообще-то, я имела в виду татуировки, – уточнила я.
– Я её не осматривал, но в отчете экспертов ничего такого вроде указано не было. А вот про шрамы там говорилось, – пояснил друг, нажимая на кнопку с цифрой семь. – На шее имелась пара странных отметин. По виду рубцы достаточно свежие.
– На шее? – забеспокоилась я. – А это могли быть шрамы после удаления тату?
– Скорее тогда уж после срезания, – хмыкнул Миша. – Сейчас татуировки сводят лазером, следов почти не остается. А там такие борозды, что больше похоже на ножевые порезы. Но, если допустить, что срезали кусок кожи, тогда да, возможно, что на удаленном куске когда-то была татуировка.