- А казалось, - продолжала Сенкер Позже, подавляя зевоту, - из всех нас она была самой... упорной.
- Может быть, - прогнусил Наузео, - потому мы ее и не видим. - Он взмахнул рукой. - Переулок дает скудную добычу, он остался тощим крысам, визгливым личинкам и ненадежным воспоминаниям о прошлой славе. Не говоря уже о жалком нашем собрате, Инебе Кашле.
- Твои воспоминания, не мои, - возразила Сенкер Позже, сморщив пуговку носа. - Твоя слава покоилась на излишествах, и все они были слишком, на мой вкус, неистовыми. Нет, этот переулок и его скромный ритм вполне меня устраивают. - Она вытянула вовсе не отличавшиеся чистотой ноги и поудобнее погрузила их в мусор. - Не вижу резона уходить, а жаловаться - и того меньше.
- Рукоплещу твоему самообладанию, - сказал Наузео, - и апломбу. Лежишь тут день за днем и наблюдаешь за моим умалением. Я стал сплошными складками кожи. Даже запах моей персоны из мерзкого стал затхлым, из затхлого земляным - словно я всего лишь обрубок гнилого пня на залитой солнцем поляне. И, смею указать со всей кажущейся неделикатностью, ты тоже стала меньше, чем была, дорогуша. Кто теперь поддается твоим чарам?
- Никто? Но, признаюсь, мне не хочется беспокоиться.
- Так и начинается путь к исчезновению, Сенкер Позже.
Она вздохнула: - Полагаю, ты прав. Надо что-то делать.
- А именно?
- Ох, я подумаю позже. Гляди, вон милый жирный червяк, ползет - вон там!
- Вижу. Увы, слишком далеко.
Сенкер Позже слабо улыбнулась ему. - Очень мило, спасибо.
Сундук был заполнен монетами. Закатное золото и отбеленное мочой серебро, ядовитый блеск для измученных глаз Эмансипора. Ничего хорошего никогда не приходит от богатств, ничего, совсем ничего.
- Мы Святые Славных Трудов, - сказал тот, кого звали Имид Фактало.
- Кажется, это достойное звание, - заметил Бочелен, стоявший перед жителями города Чудно с заложенными за спину руками.
Неподалеку Эмасипор Риз развел костерок и готовил подогретое вино, ибо ветер становился все холоднее. Скромные обыденные задания всегда сопровождают ужасающее, огромное зло. Он думал, что так будет всегда. Особенно в компании его хозяев.
И еще он ощущал нечто поистине гнусное в окрестных водах.
- Достойное звание, говорите, - отвечал Имид таким тоном, словно только что проглотил горсть пепла. - Кажется со стороны!
- Именно, - поднял брови Бочелен. - Я ведь только что подтвердил.
- Ну, на деле это мерзость. Скажу вам, - произнес Имид, и левая его щека задергалась, - что лишился работы. Нынче я все дни провожу в молитвах среди тысяч других святых. Святые! Единственное, что у нас общего - неуклюжая тупость или прогнившая удача, или то и другое сразу.
- Вы слишком суровы к себе, - сказал Бочелен. - Чтобы заслужить такой благородный титул...
- Нужно чуть не умереть на работе, - резко вмешалась женщина. - Ошибки, аварии, слепой случай - вот что делает святыми в Чудно!
Бочелен нахмурился, когда его прервали. Гримаса становилась все суровее. Он потуже натянул длинный, обшитый шелком плащ. - Если я правильно понимаю, причисление к святым зависит от увечий, полученных на общественной службе?
- Вы поняли в точности, - подтвердил Имид Фактало. - Позвольте объяснить насчет Чудно. Все началось с внезапной смерти прежнего короля, Некротуса Нигиле. Такой тип правителя вам отлично знаком. Мелочный, порочный и развратный. Нам он очень нравился. Но потом он помер, и трон достался его менее известному брату. Вот тогда-то всё начало разворачиваться.
Женщина рядом подала голос. - Король Макротус Чрезмерно Заботливый, и нет приязни в его титуле.
- А ваше имя?
- Святая Элас Силь, сир. Один сотрудник ударил меня вязальной спицей в затылок, идиот. Я истекла кровью. Но оказалось, что даже святым не прощают долги. Только как я могу расплатиться? Работать не позволяют!
- Значит, новый король - новые законы.
Эмансипор помешал теплое вино. Запах вызывал приятное, похожее на сон головокружение. Чуть выпрямив спину, сидя на корточках, он начал набивать трубку ржавым листом и дурхангом. Эти действия привлекли внимание святых; Эмансипор заметил, что Элас облизнулась.
- Это Воля к Здоровью, - сказал Имид Фактало, кивнув Бочелену. - Макротус возвысил культ Госпожи Благодеяний. Он нынче стал официальной и единственной религией города.
Эмансипор прищурился, глядя в глаза женщины. Была бы привлекательной, думал он, родись к иной роли. А так... Элас Силь, святая с морщинистой шеей, жертва несчастного случая или злого умысла. Слуга поднес к трубке горячий уголек. Смутно вспомнил, что какая-то старая карга в Скорбном Молле придерживалась сходных понятий о здоровом образе жизни. Возможно, тенденция распространяется подобно некоей ужасной чуме.
Имид Фактало продолжал: - Новые Запреты заполняют целые тома. Список Губительного растет день ото дня, и целители неистово отыскивают новое и новое.
- Все, что убивает, - подхватила Элас Силь, - запрещено. Король желает, чтобы его народ жил здраво, и если некоторые не хотят делать необходимое, Макротус делает это за них.
- Если желаете Благословения Госпожи в посмертной жизни, - сказал Имид, - умрите здраво.
- Умрите не-здраво, - сказала Элас, - и похорон не будет. Ваш труп повесят на внешней стене.
- Отлично, - отозвался Бочелен. - Но чем вам можем помочь мы? Очевидно, вас нельзя сделать не-святыми. И, как вы видите, мы простые путники, у нас нет армии.
"Хотя армия охотится за нами". Однако Эмансипор оставил это добавление себе.
Имид Фактало и Элас Силь переглянулись, мужчина втянул голову и чуть подался вперед. - Сезон торговли окончен, но новости все же путешествуют. Рыбачьи лодки и так далее. - Он постучал по сломанному носу. - У меня на дороге друг с хорошим зрением, сидит на вершине Хурбова холма, так что весть пришла вовремя.
- Вы те самые, - сказала Элас тихо, не отводя взгляда от мешавшего вино Эмансипора. - Двое, но всего трое. Половина города, который вы недавно посетили, стала пеплом...
- Простое недопонимание, уверяю вас, - пробормотал Бочелен.
Имид Фактало фыркнул: - Нам донесли вовсе не так...
Бочелен откашлялся, предостерегающей гримасой заставив святых замолчать. - Следует ли счесть, что не только вы ожидали нашего исцеляющего появления, но и ваш король? Соответственно, вряд ли он будет рад нашему присутствию.
- Макротус мало внимания уделяет вестям из ближних городов - в конце концов, все они лишь ямы разврата.
- Его советники и военачальники столь же мало информированы? Как насчет придворных магов?
- Они все пропали, эти маги. Изгнаны. Что до остальных, - пожал плечами Имид, - такой интерес встретил бы со стороны Макротуса суровое осуждение, намекая на страсть к порочным наслаждениям или опасное любопытство.
- Вино готово, - возгласил Эмансипор.
Головы святых резко повернулись, в глазах загорелся жадный интерес.
Элас Силь прошептала: - Нам запрещены такие... пороки.
Брови лакея поднялись. - Полное воздержание?
- Вы не слушали? - зарычал Имид. - Все нелегально в Чудно. Ни алкоголя, ни ржавого листа, ни дурханга, ни сонной пыли. Ни для святых, ни для других.
Элас Силь добавила: - И мяса нет, только овощи и фрукты, и рыба с тремя плавниками. Забой скота - жестокость, а красное мясо очень нездорово.
- Ни проституции, ни азартных игр. Все удовольствия подозрительны.
Эмансипор только хмыкнул в ответ. Постучал трубкой по ноге, сплюнул мокроту в огонь.
- Любопытно, - сказал Бочелен. - Чего же вы хотите от нас?
- Свергнуть короля, - бросил Имид Фактало.
- Свергнуть, то есть низложить.
- Верно.
- Низложить, то есть устранить.
- Да!
- Устранить, то есть убить.
Святые снова переглянулись. Но не ответили.
Бочелен обернулся изучить далекий город. - Я склонен, - заявил он, - предварить согласие на ваши посулы неким предостережением. Последняя возможность, если угодно, сказать иное слово, забрать деньги и вернуться назад - а моя свита попросту двинется к другому городу. Вот мое предупреждение: в нашем мире есть вещи похуже заботливого короля.
- Вы так думаете, - буркнула Элас Силь.
Бочелен ласково ей улыбнулся.
- Ну, как? - требовательно спросил Имид Фактало. - Нет больше вопросов?
- О, вопросов очень много, добрый сир, - отвечал Бочелен. - Увы, не вам я должен их задать. Можете идти.
Здраворыцарь Инвет Суровий стоял над корзиной с рыдающим младенцем и сверкал глазами на шестерых женщин, что болтали у колодца. - Чье это дитя?
Одна женщина торопливо отошла от толпы. - Колики, о Славно Чистый. Увы, с ними ничего нельзя сделать.
Лицо Здраворыцаря покраснело. - Абсурд, - рявкнул он. - Должно быть какое-то лекарство, чтобы заставить замолчать сосунка. Не слышали последнего Запрета? Крикливые дети будут конфискованы за беспокойство, причиняемое благополучным горожанам. Их отнесут в Храм Госпожи, где научат Путям Благости, кои включают в себя обет молчания.
Слушая слова Инвета, несчастная мать бледнела. Остальные женщины у колодца торопливо расхватали чад и разбежались. - Но, - заикнулась она, - лекарства, к которым мы привычны, нынче стали вне закона...
- Лекарства вне закона?! Сошла с ума?
- Они содержат запретные вещества. Алкоголь. Дурханг...
- Вы, матери, завели обычай осквернять кровь и дух детей? - Одна эта мысль чуть не вызвала у Инвета удар. - Удивляться ли, что столь гнусные нарушения запрещены? И ты осмеливаешься назвать себя любящей матерью?
Женщина схватила корзинку. - Я не знала! Я заберу ее домой...
- Поздно! - Он сделал знак троим достойным, и те выбежали из-за спины. Началась борьба за обладание корзинкой; наконец один достойный заехал женщине в глаз. Она завопила и отпрянула, отпуская ручку, и достойные, выхватив корзину, побежали по улице. Женщина отчаянно зарыдала.