- Ответь ей! - добавил демон с гнусавой хрипотцой.
Мужчина хлопнул в ладоши. - О, поистине отлично.
Рыцарь и демон завыли от ярости.
- Какое зрелище!
Сторкул Метла отбросила демона и подскочила к мужчине. Шлепнувшийся позади в пыль Инеб завопил: - Чую ржавый лист!
Незнакомец отступил на шаг, воздевая тонкие брови. - Исключительная драма, - заявил он. - И высочайшее колдовство, ибо я не вижу ниток...
- Молчать, проклятущий мерзавец! - Она заметила на дальней стороне вершины фургон и двух белых как кость волов; оба тупо переминались, как и подобает скотам... хотя тут животные повернули к рыцарю головы и она осеклась, видя глаза - черные словно ониксы. Неподалеку было кострище, рядом с кругом камней лежали две бутылки. - Алкоголь! Я так и подозревала! - Она развернулась к чужаку. - Незнание запрета - слабая защита! Я должна вас арестовать и...
- Один момент, - прервал ее мужчина, поднимая длинный палец и упирая в подбородок. - Если незнание запрета - слабая защита, как насчет незнания подобающих методов защиты?
- Чего?
- И насчет вашего незнания насчет наиболее подходящего для меня обвинения? - спрашивал мужчина, ритмически постукивая пальцем о подбородок. - Есть ли у ВАС подходящая защита?
- Я ЗНАЮ, каковы подходящие обвинения!
- Тогда почему вы столь туманны?
- Я не туманна!
- Ах, - сказал он со слабой улыбкой и лениво покачал пальцем.
- Молчите оба! - закричал демон, выползая на вершину. - Сторкул Метла, ты забыла свои желания? Забыла, что привело нас сюда?
Рыцарь развернулась и уставилась на Инеба Кашля, сражаясь с побуждением раздавить его пяткой. Усмирив себя наконец, она снова встала лицом к чужаку. - Демон прав. Я здесь не в качестве Рыцаря Здорового Образа Жизни.
- Рыцаря Здорового Образа Жизни? Вижу, - задумчиво кивнул иноземец. Скучающий взор скользнул к Инебу Кашлю. - И настоящий демон, хотя сильно уменьшенный. Знаешь, ты отлично подошел бы для декоративных целей. Будь у меня каминная полка... увы, путешествия сопряжены с лишениями.
- КАМИННАЯ ПОЛКА! - яростно взвизгнул демон. - Я был некогда великаном! Тираном Гедонизма! Так меня называли. Демон Порока, о проклятый заклинатель, не знал равных! Все они склонялись предо мной - Обжорство, Лень и даже Похоть!
- Вы воплотились в Чудно? - удивился мужчина. - Как необычно. Кто бы ни был ответственен на столь исключительную вашу наружность... хотел бы я встретить ту женщину.
Сторкул Метла склонила голову набок. - Женщину? Откуда вы знаете, что это женщина?
Мужчина еще чуть задержал на ней взгляд и отвернулся. - Прошу, друзья, присоединиться ко мне у скромного очага. Вон там, в поклаже лакея, мы найдем толику запретных веществ. Я уверен. - Жест в сторону груды золы, блеск магии...
Ближайший куст объяло пламя.
Мужчина вздрогнул. - Нижайшие извинения. Я не намеревался, уверяю вас. - Новый жест, и в костре возникли дрова, потекла теплота, резкий треск возвестил о явлении огня. А куст тем временем буйствовал, разбрасывая языки пламени странных оттенков. Сторкул Метла придвинулась ближе, влекомая манящим теплом костра. За ней полз Инеб Кашль, кряхтя и вздыхая - кажется, он направлялся к винным бутылкам.
- Не думайте, - заявила Рыцарь, - что я пришла сюда ради поддержания вредных для здоровья привычек.
- Вредных, говорите, - отозвался мужчина, морща широкий лоб и роясь в затрепанном кожаном мешке. - Это лишь вопрос воззрения. Я почти всегда приветствую вино, считаю его целебным и - в умеренных дозах - оживляющим дух. Как видите, ничего вредного.
- Оно оглушает мозг, - сурово отвечала женщина. - Даже убивает, хотя постепенно, часть за частью. Еще более опасно, что вино проникает в кровь и ослабляет естественную дисциплину.
- Естественную дисциплину? Боги подлые, какое интересное воззрение!
- Ничего особенного. Это механизм, использующий инстинктивное желание быть здоровым.
- Но не благополучным.
- Здравие и благополучие не противоречат.
- Какое пылкое заявление, госпожа Метла. О, как я был невежлив. Бочелен. Как видите, я всего лишь благородный путешественник. Не имеющий намерений - честно говорю - обосноваться в вашем славном городе.
- Что с вашими волами, Бочелен? - требовательно спросила она. - Эти глаза...
- Редкая порода...
Инеб Кашль фыркнул, добравшись до бутылки; голова вытянулась, крошечный язык лизал горлышко и пробку. - Дяя... Умм... Омм... - Он лизал темное пористое стекло, словно кот.
- Вот вам, - сказал Бочелен, вытаскивая целую груду. - Ржавый лист. Дурханг в виде сушеного листа и мягких катышков. Белый нектар - где же он его нашел, в Худовом королевстве? Мак утурль... хмм, все эти снадобья призваны вызывать ступор, успокаивая донельзя возбужденные нервы. Не думал, что флегматичный мой лакей страдает подобными недугами. А вот и вино. Персиковый ликер, и грушевый ликер, а вот китовая сперма - Королева Снов, что же он с ней делает?! Ну, уверен, мастер Риз не обидится, если вы попользуетесь его обширными запасами - особенно ради поддержания полезных привычек. Я и сам отведаю немного фаларийского...
Сторкул Метла смотрела на россыпь запретных веществ. Из губ вырвался тихий стон.
За торжественным входом открылась длинная, широкая колоннада, по ее сторонам высились вертикально стоящие гробы с покойниками. Крышки были стеклянными, но, увы, мутное и пузырчатое стекло не могло полностью скрыть обитателей. Расположившееся между мраморных колонн воинство как будто сопровождало тусклыми, запавшими глазами Эмансипора и Инвета Суровия, пока они шагали вдоль долгого прохода. Вдали ожидала двойная дверь.
- Здравые Мертвецы, - сказал Паладин Чистоты, все еще поддерживая слугу рукой. - Как видите, все в полном порядке. Чисты духом и телом. Вот славное доказательство наград жизни, не запачканной гнусными излишествами, что прежде терзали наш народ.
- Почему все они гримасничают? - удивился Эмансипор.
- Почти все пришли в объятия Госпожи через болезни кишечника.
- Смерть от запоров?
- Усердное здравие. Многие горожане ели слишком много травы.
- Травы?
- Вы не помните ничего подобного? Ну, откуда вам? Вы стали Святителем во время Некротуса Нигиле. Да, трава как отличный заменитель мяса. Наши хирурги рассекают все трупы - и раньше они разрезали желудки, чтобы найти плотные куски мяса, оставшиеся не переваренными в телах жертв долгие годы. Воистину ужасно. Теперь же, разумеется, они находят спутанную траву, куда менее отвратительное зрелище - в конце концов, коровы мрут от такого постоянно.
- А теперь и коровы, и горожане.
- Вы удивились бы, Первосвятитель, их сходству.
Эмансипор поднял глаза и заметил в выражении красного лица Паладина какое-то темное удовольствие. Чуть запнувшись, Инвет Суровий продолжил: - Возьмем вот этот труп, здесь... для примера. - Они встали перед одним из гробов. - Видите ровную бледноту? Видите, как блестят отросшие волосы? Вот, дружище, знак красоты, монумент высшему здравию.
- Не могу не согласиться всей душой, - сказал Эмансипор, с удивлением взирая на болезненное выражение, навеки застывшее на лице несчастной дамы за сине-зеленоватым стеклом. - Воображаю, родственники весьма рады видеть ее здесь, во дворце.
- О нет, - отозвался Инвет, - совсем нет. Безумие поразило всех до одного сразу после ее смерти - я не совру, сказав, что жажда мяса довела их до людоедства. Левая нога... да, да, завернутая. Поэтому остальная семья находится ныне на пиках.
Устрашенный Эмансипор смотрел на Паладина. - Что могло довести любящую родню до такого?!
- Моральная слабость, Первосвятитель. Это как чума, всегда готовая заразить граждан, и величайшая ответственность Здраворыцарей - убедиться, что слабость вырвана с корнями и повешена на высокой стене. Скажу вам: сегодня мы заняты не меньше, чем год назад. Даже больше, наверное.
- Не удивлен, что так мало народа на улицах.
- Бдительность, Первосвятитель. Суровые требования, но мы им соответствуем.
Они продолжили путь по залу с высокими сводами. - Но не женщина, что... первой заметила меня.
- Сторкул Метла? Я уже давно слежу за ней. Была проституткой, знаете ли. До Запретов. Падшая женщина, тварь, полная гнуснейших пороков, искусительница ужасного гедонизма, исключительная угроза цивилизации - обращение ее случилось столь резко, что я не оставлял подозрений. Мы с вами верно поступили, обнажив ее неготовность. Сегодня же ночью она претерпит суд.
Эмансипор моргнул, ошеломленный чувством вины. - Не может быть второго шанса, Паладин?
- Ах, вы поистине святой, изъявляя подобные чувства. Отвечаю: нет, не может. Сама идея "ошибок" изобретена ради оправдания безответственности. Мы МОЖЕМ быть совершенными, и вы видите шагающим рядом истое совершенство.
- Вы достигли совершенства?
- Да, верно. Обсуждать эту истину значило бы проявить собственное несовершенство.
Они оказались около двойной двери. Инвет Суровий коснулся больших колец - но створка, что справа, внезапно открылась сама, край ударил Паладина по носу со смачным хлюпающим звуком. Мужчина попятился, брызнула кровь.
Эмансипор же запнулся, башмак угодил в пятно крови - он потерял равновесие и качнулся вперед, сквозь дверь, и врезался в ошеломленную служанку. Голова утонула в объемистом животе.
Она судорожно выдохнула и, пока Эмансипор падал лицом вниз, рухнула сверху - большой таз слетел с головы, масса сырой травы размером с человеческий мозг взлетела в воздух, словно ожив, и тоже шлепнулась на пол, разваливаясь и брызгая сочным мятным соусом...