В поле зрения показался большой отполированный сапог.
- Эй! - позвал Некротус.
Сапог сдвинулся, каблук приподнялся; рука коснулась головы короля и поправила ее положение. Некротус понял, что смотрит на присевшего Бочелена.
- Бездна укрощенная! - облегченно вздохнул король. - Я так рад, что вы меня нашли. Видите тело? То, что без рук - и без головы тоже. Оно не могло далеко уйти... ведь верно?
Бочелен взял Некротуса в руки и выпрямился. На лице некроманта было какое-то подозрительное выражение.
- Не говорю ли я в голове? - спросил Некротус. - Да, именно. То есть вы меня слышите?
- Я отлично вас слышу, король Некротус, - ответил Бочелен, чуть помедлив и повернув королевскую голову из стороны в сторону.
- Но не больно-то хотите услышать? - сказал король с гримасой.
- У меня есть, - ответил Бочелен, - стеклянный ящик, в который вы отлично поместитесь.
- Не посмеете!
- Да, отличный исход. Ну разве это не подарок?
- Дьявольщина!
- Да, благодарю вас.
Некротус, косо зажатый под рукой Бочелена, мог видеть улицу, по которой тот шагал. Король впал во гнев, но мало что мог поделать. Ох, королевство за тело! - Вы будете его протирать, не так ли?
- Разумеется, король Некротус. Ага, вижу край толпы. Полагаю, мы близко к Великому Храму.
- И что нам там делать?
- Как? Нужно грандиозное откровение, чтобы завершить злосчастную ночь.
- Это что-то типа тоннеля, - сказал Имид Фактало.
- Сама вижу, - буркнула Элас Силь.
- Выбора нет. Я уже слышу тех ужасных щенков.
- Знаю, знаю! Ладно, я пойду первой. Закрой панель за ними.
Они нашли тайный проход лишь потому, что кто-то оставил дверцу нараспашку. Откуда-то из коридора позади доносились жуткие, леденящие кровь крики перевозбужденных детишек.
Имид вслед за Элас вошел в узкий проход, развернулся и втянул панель. Внезапная темнота.
- О ни разу не мятые сиськи Госпожи!
- Элас Силь!
- Заткнись! Я женщина и могу так ругаться. Постой, впереди не так уж темно. Идем. И почему ребенок у тебя на руках так долго молчит? Уверен, что он не умер?
- Ну, он обмочил меня в коридоре, а потом улыбнулся.
- Хм. Всегда удивлялась, как женщин удается уговорить на материнство.
- Уговорить? Не смеши, Элас. Они просто жаждут!
- Только раз. В первый раз.
- Не верю.
- Плевать мне на твою веру. Ты обычный мужик. А я знаю, что уж лучше спокойно проспать целую ночь, чем выбросить в забитый город еще одного сорванца и покрыться морщинами. Вся награда. Нет, спасибо. Я намерена оставаться вечно свежей.
- Чертовски уверен, это не так работает.
- У тебя была для сравнения только мать, а она выносила тебя.
- Но как ты умудряешься не беременеть... ну, я о том, что мы делали днем...
- Сила воли. Смотри, стало светлее - впереди какая-то комната.
- Слышишь эти звуки сверху? Что-то ужасное творится на площади, Элас Силь - и, похоже, мы к этому всё ближе. Или оно всё ближе к нам.
- Бездна подлая! Имид, ты когда-нибудь прекратишь нытье?
Они оказались в необычном круглом зале; пол был замощен, лишь в середине лежала глыба полированного дерева - она подалась под ними, словно не была закреплена. Низкий свод позволял лишь ползти на коленях. В середине обнаружился квадратный колодец, ведущий прямо вверх; на стене его висел одинокий, почти прогоревший фонарь. В помещении пахло потом.
- И что теперь? - спросил Имид.
- Положи ребенка, - странно благоговейным тоном сказала Элас Силь.
Имид поправил простыню и бережно поместил дитя на камни рядом с собой. Ребенок угукнул, перевернулся набок и срыгнул. Один раз. Затем снова лег на спинку, закрыл глаза и заснул. Имид отполз.
Фонарь замигал и погас.
Горячая кожа - руки, бедра... - Элас! - запыхтел Имид, когда его потянули. - Не перед дитём!
Но она не слушала.
Некромант обладал умением, подумалось Инебу, расчищать перед собой путь, причем без видимых усилий и громких речей. Звуки затихали, словно Бочелен стал камнем тишины, брошенным в шумный пруд. Ну, в пруд, полный шумных рыб. Как-то так. Да, Инеб восхитился безмолвием, воцарившимся вокруг Бочелена, пока тот с зажатой под рукой второй головой шагал по храмовой лестнице и восходил на платформу.
Встав слева от алтаря, он повернулся лицом к пораженной толпе.
Некромант склонил голову (свою, ту, что на плечах), Инеб ощутил тихий поток колдовской силы - силы столь ужасной мощности, что демон ощутил, как подгибаются ноги. Даже самоуверенному Инебу стало ясно: он сам, и Обжорство, и Лень подобны детишкам перед этим человеком. - Он мог взять нас, - прохныкал демон Порока, винная бутылка выпала из руки, разбившись о камни. - Мог связать нас, не уронив капли пота со лба. Ох. Ох нет.
Бочелен воздел правую руку, и внезапное молчание окатило толпу на площади. Голова Некротуса под левой рукой тоже смотрела, морща иссохшее лицо и строя гримасы. Некромант заговорил: - Люди Чудно, слушайте! Вы до сей ночи были жертвами страшного обмана. Обман обнажится перед вами здесь и сейчас. - Воздетая рука медленно сжалась в кулак.
Приглушенный вопль откуда-то... непонятно откуда.
Под десницей Бочелена медленно материализовалась фигура.
Инеб Кашль даже подскочил. - Это!.. - крикнул он. - Это Похоть! Демонесса Похоти! Давай Еще!
Пышнотелая нагая женщина вопила в ужасе, скованная заклинанием Бочелена.
- Самозванка! - проревел некромант. - В личине Госпожи Благодеяний! Думали, Похоть процветает лишь на сексе и гнусных извращениях? Если так, друзья, вы неправы! Похоть рождена одержимостью! Одержимость порождает изуверство! Изуверство порождает гибельную нетерпимость! Нетерпимость ведет к репрессиям, а репрессии к тирании. А тирания, граждане, ведет к...
- К концу цивилизации! - заревела тысяча голосов.
Похоть кричала: - Мне жаль! Жаль! Я не хотела!
- Верно, - отозвался он на выкрики толпы, не обратив внимания на Давай Еще. Она безудержно зарыдала. - Итак, - продолжал некромант, - благоразумие вернулось в Чудно. Ваша вера была извращена, искажена в гнусный фанатизм. Но к чему дальнейшие речи? Впрочем, мне выпало сообщать вам о кончине короля Макротуса. - Он покачал головой. - Нет, не от моей руки. Он умер от упражнений. Уже довольно давно. Увы, он не способен побывать здесь и обратиться к вам, ибо комната с телом зачарована, и поднять его невозможно. Однако всем вам будет полезно нанести визит в королевские палаты. Считайте их достойным храмом, вечно напоминающим о гибельном соблазне несдерживаемой похотливой активности.
Он прервался, оглядывая поднятые лица, и кивнул своим мыслям. - Граждане, я предъявляю вам ваших новых правителей. Весьма достойных индивидов, канонических представителей всего подобающего. Этих людей вы с восторгом воспримете как образец для подражания во всех делах. - Еще один жест, и Давай Еще внезапно освободилась. С плачем вскочив, она тут же сбежала.
От алтаря донесся тяжелый хруст.
Бочелен чуть развернулся, согнул палец - и алтарь взлетел в воздух.
Чтобы явить на поднимающейся платформе новых короля и королеву Чудно.
Сплетенных в истовом любовном соитии и потому не осознавших своего явления, столь сосредоточенной была их миссионерская удаль.
Но порыв ночного ветра возвестил им о смене декораций. Головы поднялись, тупо оглядывая огромную толпу.
Люди смотрели в потрясенном молчании.
А затем словно взбесились.
Солнце уже выползло на горизонт, когда Бочелен вернулся к фургону и лагерю на холме за пределами окутанного дымом города.
Эмансипор наблюдал за ним с низкой и перекошенной точки зрения, ибо возлежал на спине, закинув босые ноги на колесо.
Некромант нес под рукой голову. Подойдя к слуге, он заговорил: - Дражайший мастер Риз, что вы делаете?
- Токсины, хозяин. Я очищаю ноги. Не нужно кровопускания, нет, совсем не нужно.
- Вижу по мутному блеску в ваших глазах, - сказал Бочелен, - что медицинская помощь в любом случае окажется бесполезной.
- Весьма верно, - отозвался Эмансипор.
Бочелен ушел к заднику фургона; Эмансипор слышал, как он роется там. Вскоре он появился со стеклянным кубом, которого Эмансипор еще не видел. - Что ж, мастер Риз... если ваши ноги уже очищены, насколько возможно - могу я предложить приготовить нам завтрак?
Эмансипор опустил ноги и встал. - Боги подлые, - ругнулся он. - Ноги онемели. - Впрочем, добрести до кострища, в котором еще курились угли, он сумел. - Я согрел вино, хозяин. Налить кубок?
- Хмм? Отличная идея. И себе тоже.
- Благодарю, хозяин. - Эмансипор помедлил, разжигая трубку. - Ах, гораздо лучше, - сказал он, выдыхая клуб дыма. И зашелся в резком кашле, выплюнув комок мокроты в огонь, где тот на миг придал языкам необычайные оттенки, прежде чем исчезнуть подобающим образом. Эмансипор сунул трубку в зубы и весело запыхтел, разливая вино.
Близкий шелест крыльев возвестил прибытие Корбала Броча. Ворона подковыляла, следя, как Бочелен помещает короля Некротуса в стеклянный ящик и ставит на облучок. Казалось, король что-то говорит, но звуки не доносились, чему Эмансипор был рад.
Лакей встал и поднес Бочелену кубок. - Тост, хозяин?
- Тост? Почему бы нет. Прошу, начинайте, мастер Риз.
Эмансипор поднял кубок. - За здоровье мертвеца!
Бочелен почти улыбнулся. Почти, но не совсем, как и ожидал Эмансипор. - Верно, - воздел кубок некромант, - за здоровье мертвеца.
В стеклянном кубе король Некротус широко улыбался, как и подобает мертвым.