- Вот так мешанина, - проблеял белый как мел стражник, утирая рот тылом ладони.
Гульд кивнул. Такого ужаса он еще не видел.
Молодой Лордсон Хум из девятого по близости к престолу рода умер отвратительно - большая часть внутренностей рассыпалась по улице.
Однако никто не слышал ни звука. Сержант оказался на месте менее четверти звона спустя после того, как на тело наткнулись двое стражников. Кровь и куски плоти не успели остыть.
Гульд выслал псов-ищеек. Направил капрала во дворец с двумя вестями - одна королю, вторая (в гораздо более сильных выражениях) - магу Стулю Офану. Кроме отряда стражи и перепуганной лошади, которая так и жалась к перевернутой карете Лордсона - "перевернутой. Дыханье Худа!" - сцену наблюдала всего одна персона, но ее присутствие наполнило Гульда глубочайшими тревогами.
Он с трудом оторвал взор от кареты, чтобы поглядеть на женщину. Принцесса Шерн. Единственное дитя короля Сельджуре. Его наследница и, если верны слухи, та еще стерва.
Невзирая на грядущие неприятности, Гульд настоял, чтобы королевская особа задержалась. Ведь это ее вопль привлек патруль, и вопрос, что принцесса делала в городе после четвертого ночного звона, без охраны и даже без служанки, требовал ответа.
Гульд прищурился, глядя на юную девушку. Она закуталась в просторный плащ, лицо скрыто тенью капюшона. Вернула себе самообладание с пугающей быстротой. Гульд поморщился и подошел ближе. Кивком отослал окруживших принцессу стражников.
- Ваше Высочество, - начал Гульд, - этакое спокойствие говорит о чистоте королевской крови. Я искренне поражен.
Она поблагодарила его легчайшим движением головы.
Гульд потер подбородок, на миг отвел взгляд, а затем окатил принцессу всей мощью профессионального внимания. - А еще я рад, ведь вы сможете ответить на вопросы здесь и сейчас, будучи в ясном, незамутненном...
- Вы слишком велеречивы, - сказала принцесса небрежно и устало.
Он предпочел не услышать. - Ясно, что вы с Лордсоном Хумом вовлечены были в тайные отношения. Но на этот раз вы пришли слишком поздно или он слишком рано. Вам удача Госпожи. А парню рывок Господина. Могу вообразить ваше облегчение, как и вашего отца, которого я должным образом известил. - Он помедлил, услышав короткий вздох. - Итак, мне нужно знать, что именно вы увидели по прибытии. Заметили кого-то еще? Что-то услышали? Что-то учуяли?
- Нет, - ответила она. - Хуми был... был уже вот такой. - Она указала на улицу за спиной Гульда.
- Хуми?
- Лордсон Хум.
- Скажите, Принцесса, где ваша служанка? Не могу поверить, что вы пошли сюда совершенно одна. Она явно была вашей посланницей, ибо письма тайной любви летят быстро и зачастую...
- Да как вы...
- Это оставьте своей трусливой свите, - рявкнул Гульд. - Отвечайте!
- Ни слова больше! - приказал голос сзади.
Гульд обернулся и увидел мага Стуля Офана, расталкивавшего стражу в начале улицы. Был почти рассвет, явление толстяка сопровождало пение утренних пташек. - Ваше Высочество, - склонил Стуль голову, - отец-король желает вас видеть немедля. Можете взять мою карету. - Стуль метнул на Гульда острый как кинжал взор. - Полагаю, сержант закончил свой допрос.
Оба мужчины вынуждены были отступить, когда принцесса Шерн торопливо проскочила к карете и скрылась внутри. Едва закрылась дверь и кучер погнал коней, Гульд резко повернулся к магу. - Ну, я сам догадался, что Лордсон Хум вовсе не подходящий партнер для сеновальных забав принцессы, я смог сообразить, что Сельджуре желает похоронить любые слухи о вовлечении королевской особы в сегодняшнее событие... но если еще раз влезете в мое расследование, Офан, ваши останки будут глодать крабы. Понятно?!
Маг покраснел, потом побледнел, едва выплюнув: - Приказ Короля, Гульд...
- Если бы я нашел ЕГО над изуродованным трупом парня, вопросы были бы не менее прямыми. Король всего лишь один человек, и его страх - ничто в сравнении со страхами города. Можете ему передать: хочет, чтобы было кем править, пусть не становится на дороге и не мешает мне работать. Боги, приятель - неужели ты не способен ощутить панику?
- Способен? Кровь Бёрн, я сам паникую!
Гульд схватил Стуля за кружевной плащ и затащил в переулок. - Гляди хорошенько, магус. Все было сделано тихо, никто в соседних особняках не проснулся, даже сторожевые псы молчали. Скажи, кто это сделал? - Он отпустил плащ Стуля и отошел на шаг.
Воздух заледенел вокруг мага, пока тот торопливо производил пассы. - Заклятие тишины, сержант, - прохрипел он наконец. - Парень все же вопил - боги, как он вопил. Но сам воздух замкнулся, сложился. Высшее колдовство, Гульд, высочайшее. Запахи не смогли вырваться, пробудить псов за стенами...
- А карета? Похоже, ее молотил бешеный бык. Изучите лошадь, проклятие!
Стуль Офан побрел к дрожащей взмыленной лошади.
Когда он коснулся рукой лба, животное дернулось, вращая глазами и прижимая уши. Маг выругался. - Сведена с ума! Сердце бьется, но она не может пошевелиться. Умрет в течение часа...
- Но что она видела? Какой образ остался в глазах?
- Стерт, - сказал Стуль Офан. - Начисто стерт.
Оба они обернулись на быстро приближавшийся звук, стук подкованных копыт по мостовой. Показался всадник в доспехах, смело проехал на белом коне мимо стражи. Прибывший носил белый, отороченный мехом плащ, белый эмалевый шлем и серебряную кольчугу. Похоже, навершие рукояти его меча составлял один огромный опал.
Гульд тихо ругнулся - "какой прок от столь неэффективной стражи?" - и обратился к всаднику: - Что вас сюда привело, Смертный Меч?
Мужчина натянул удила. Снял железный шлем, показав узкое лицо, все в шрамах. Блеснули близко посаженные черные глаза, глядя на озаренную лампами уличную сцену. - Гнуснейшее деяние, - проскрипел он голосом тонким и ломающимся. Ходил слух, что кинжал ассасина Д'рек чуть не отворил ему горло двенадцать лет назад - однако Тулгорд Мудрый, Смертный Меч Сестер, выжил... в отличие от ассасина.
- Это не религиозное дело, - заявил Гульд. - Хотя я вам благодарен за клятву не покидать ночных улиц, пока убийца не будет изловлен...
- Изловлен, сир? Изрублен на куски, вот в чем я поклялся. И что вы, циничный неверующий, можете знать о делах религии? Не учуяли Худовой вони в этом деле? Вы, магус, будете отрицать верность моих слов?
Стуль Офан пожал плечами. - Некромант - совершенно верно, Смертный Меч. Но не обязательно поклонник Бога Смерти. Напротив, его жрецы отвергают некромантию, ведь эти черные искусства суть покушение на садок Мертвых...
- Политическая необходимость, вот что такое их отречение. А вы бесхребетный мямлящий дурак, Офан. Я однажды скрестил мечи с Глашатаем Худа, забыли?
Гульд заметил, как задрожал один из стражников. - Тулгорд Мудрый, - сказал сержант, - здесь не смерть была целью. Как и раньше.
- О чем вы, сир?
- О том, что убийца... собирает...
- Собирает?
- Части.
- Части?
- Органы, если точнее. Органы, полагаемые важными для жизни, Смертный Меч. Разумеется, их удаление влечет смерть. Видите разницу?
Тулгорд Мудрый оперся о луку седла. - Семантика не входит в число моих любимых игр, сержант. Если нужны лишь органы, зачем уничтожать души?
Гульд обернулся к магу. - Уничтожение, Стуль Офан?
Тот неловко пошевелился: - Или... кража, сержант. Разумеется, это труднее...
- Но зачем красть души, если уничтожение вернее помешает вашей способности их допросить?
- Не знаю.
Тулгорд Мудрый выпрямился в седле, скрытая перчаткой рука легла на меч. - Не мешайте мне, сир, - приказал он Гульду. - Мой клинок свершит справедливость.
- Пусть лучше безумец извивается на пиках, - сказал Гульд, - пока не удовлетворится жажда крови горожан.
Это заставило Смертного Меча замолчать, но ненадолго. - Они порадуются моему поступку, сир...
- Этого будет недостаточно, Смертный Меч. Лучше бы протащить его по всем улицам, но это не моя задача. В любом случае, - добавил он, ступая вперед, - вам лучше не попадаться на пути. Помешаете мне - пожалеете, Смертный Меч.
Тулгорд успел наполовину вытянуть оружие, прежде чем Стуль Офан подскочил и задержал руку воина.
- Тулгорд, это безрассудно! - заблеял маг.
- Убери слабую руку, свинья!
- Оглядитесь, сир! Умоляю!
Смертный Меч огляделся и медленно вложил клинок. Разумеется, он, в отличие от Офана, не слышал щелканья шести арбалетов, но теперь оружие было направлено на него, а выражение лиц солдат взвода Гульда не оставляло сомнений в их намерениях.
Сержант откашлялся. - Двенадцатая ночь на ногах, Смертный Меч. Полагаю, мои люди приняли это дело близко к сердцу. Мы хотим убийцу и мы его найдем. Так что не попадайтесь мне на пути, сир. Не намерен оскорблять вас и вашу честь, сир, но вытащите клинок еще раз - и будете повалены как бешеный пес.
Тулгорд Мудрый толкнул ногой Стуля Офана и развернул коня. - Вы насмехаетесь над богами, сир, и за это заплатит ваша душа. - Он ударил шпорами в бока скакуна и умчался.
Через миг пала гужевая лошадь, вслед за тем раздался резкий свист полетевших в направлении животного арбалетных болтов. Гульд поморщился, когда шесть наконечников утонули в туше.
"Черт их дери, пальцы чешутся". Он метнул ошалевшим подчиненным кислый взгляд.
Стуль Офан меж тем занимался приведением в порядок одежды. Он сказал, не поднимая глаз: - Ваш убийца - чужак, сержант. Никто в Скорбном Молле настолько не силен в некромантии, включая меня.
Гульд выразил благодарность молчаливым кивком.
- Я доложу королю, - бросил маг, глядя на подъехавшую карету, - что вы сумели сузить круг подозреваемых. И добавлю, сержант, что вы близки к добыче, лишь бы не помешали внешние обстоятельства.