Эмансипор поднял глаза и заметил в выражении красного лица Паладина какое-то темное удовольствие. Чуть запнувшись, Инвет Суровий продолжил: - Возьмем вот этот труп, здесь... для примера. - Они встали перед одним из гробов. - Видите ровную бледноту? Видите, как блестят отросшие волосы? Вот, дружище, знак красоты, монумент высшему здравию.
- Не могу не согласиться всей душой, - сказал Эмансипор, с удивлением взирая на болезненное выражение, навеки застывшее на лице несчастной дамы за сине-зеленоватым стеклом. - Воображаю, родственники весьма рады видеть ее здесь, во дворце.
- О нет, - отозвался Инвет, - совсем нет. Безумие поразило всех до одного сразу после ее смерти - я не совру, сказав, что жажда мяса довела их до людоедства. Левая нога... да, да, завернутая. Поэтому остальная семья находится ныне на пиках.
Устрашенный Эмансипор смотрел на Паладина. - Что могло довести любящую родню до такого?!
- Моральная слабость, Первосвятитель. Это как чума, всегда готовая заразить граждан, и величайшая ответственность Здраворыцарей - убедиться, что слабость вырвана с корнями и повешена на высокой стене. Скажу вам: сегодня мы заняты не меньше, чем год назад. Даже больше, наверное.
- Не удивлен, что так мало народа на улицах.
- Бдительность, Первосвятитель. Суровые требования, но мы им соответствуем.
Они продолжили путь по залу с высокими сводами. - Но не женщина, что... первой заметила меня.
- Сторкул Метла? Я уже давно слежу за ней. Была проституткой, знаете ли. До Запретов. Падшая женщина, тварь, полная гнуснейших пороков, искусительница ужасного гедонизма, исключительная угроза цивилизации - обращение ее случилось столь резко, что я не оставлял подозрений. Мы с вами верно поступили, обнажив ее неготовность. Сегодня же ночью она претерпит суд.
Эмансипор моргнул, ошеломленный чувством вины. - Не может быть второго шанса, Паладин?
- Ах, вы поистине святой, изъявляя подобные чувства. Отвечаю: нет, не может. Сама идея "ошибок" изобретена ради оправдания безответственности. Мы МОЖЕМ быть совершенными, и вы видите шагающим рядом истое совершенство.
- Вы достигли совершенства?
- Да, верно. Обсуждать эту истину значило бы проявить собственное несовершенство.
Они оказались около двойной двери. Инвет Суровий коснулся больших колец - но створка, что справа, внезапно открылась сама, край ударил Паладина по носу со смачным хлюпающим звуком. Мужчина попятился, брызнула кровь.
Эмансипор же запнулся, башмак угодил в пятно крови - он потерял равновесие и качнулся вперед, сквозь дверь, и врезался в ошеломленную служанку. Голова утонула в объемистом животе.
Она судорожно выдохнула и, пока Эмансипор падал лицом вниз, рухнула сверху - большой таз слетел с головы, масса сырой травы размером с человеческий мозг взлетела в воздух, словно ожив, и тоже шлепнулась на пол, разваливаясь и брызгая сочным мятным соусом...
... прямо под левый сапог шагнувшего вперед Инвета Суровия. Паладин поскользнулся и тяжело плюхнулся на задницу.
Застонав, Эмансипор столкнул с себя женщину и перекатился набок. Сзади, из коридора, доносились сиплые вздохи Инвета. Служанка только сейчас сумела глубоко вздохнуть, уже не так панически закатывая глаза. А откуда-то из помещения доносился до ушей Эмансипора странный механический звук, повторяющийся равнодушный ритм. Смаргивая слезы, он встал на карачки и осмотрелся.
Массивная железная конструкция - рама, зубчатые колеса и шкивы - занимала комнату, и в сердцевине ее, связанная ремнями и мягкими обручами, была фигура. Подвешенная на высоте руки над полом, конечности непрерывно сгибаются и разгибаются, словно фигура ползет по воздуху, но поймана на месте; космы волос медленно качаются в такт разнообразным тянущим, толкающим и крутящим усилиям.
Механизм был столь велик, что не давал подойти близко к повисшей в середине фигуре. Король Макротус - а кто еще это мог быть? - висел спиной к входу и не слышал произошедшего столкновения. Он упражнялся бесконечно, усердно - не человек, а вечное движение.
Инвет Суровий шатался, проходя в дверь; лицо его исчертили полоски крови из сломанного носа. Он сплюнул, полные боли глаза уставились на всё ещё сидящую на полу служанку. - Шлюхино отродье! Пагуба цивилизации! Я осужу тебя здесь и сейчас!
Король Макротус не отреагировал на его рев - рука ритмично поднимается, противоположная нога опускается - он казался ужасно худым и до странности дряблым, словно кожа потеряла эластичность.
Эмансипор встал. - Паладин Чистоты, это случайность!
- Случайности суть знаки слабости! - Инвет Суровий, насколько мог видеть лакей, стал сгустком слепой пламенной ярости.