Она моргнула: - Восстановить? О да. Восстановить, оживить, усиленно напитать, возвысить и уравновесить. - Она начала озираться с диким видом, вперяя взор в каждые попадающиеся глаза. В конце концов ее привлекли глаза мертвеца. - Ох, ты не в полном порядке, верно?
Сухое лицо исказилось. - Только что заметила? - Но затем Некротус улыбнулся. - А мне даже приятно. Ты моего типа женщина... думаю... теперь.
Сторкул приосанилась. - Только не делай ложных выводов, - сказала она заносчиво. - Я дешево не отдаюсь.
- Отвратительно, - пробормотал Инеб, - но мило.
- Продолжим? - спросил Бочелен Некротуса; тот задергался и кивнул.
Сторкул Метла ушла, пошатываясь - наверное, на поиски родного борделя.
Король Некротус некоторое время спазматически пытался расчесать длинные, спутанные и заляпанные клейким гуано волосы, а затем зашагал, покачиваясь и выбрасывая в сторону одну ногу. - Ох, я снова буду плясать?! Всю дорогу до дворца! Ох! Какое уничижение!
Некромант глянул на Инеба Кашля, поднимая брови.
Демон кивнул. - Абсолютно. Я с вами. Не хотелось бы пропустить, сир. Ни за что.
- Но я, - сказал Бочелен, - хотел бы от тебя кое-чего другого.
- Гадкого?
- Ну, да. Полагаю, что да.
- Ладно, я готов.
Инеб Фактало, дитя и Элас Силь оказались почти рядом с широким фронтоном Великого Храма Госпожи и вытаращили глаза, глядя на десятки тел, усыпавших ступени ведущей к подножию алтаря лестницы.
- Тут была резня, - сказал Имид дрожащим голосом.
Элас хмыкнула и покачала головой: - Не обязательно. Видишь кровь? Я не вижу крови.
- Ну, довольно темно...
- Даже под факелами.
- Никто не шевелится.
- Тут я согласна - всё чертовски странно. Идем поближе, Имид. Посмотрим.
Парочка зашагала через площадь. Многоквартирный дом пылал в двух кварталах за храмом, взметывая искры в небо. Храм Госпожи превратился в силуэт на светлом фоне и казался запечатанной гробницей - нигде ни огонька.
Элас фыркнула. - Типично. Затаились словно в осаде. Полагаю, так и есть. Мы не услышим в скором времени никаких дерзких проповедей с алтаря, да? Богиня, похоже, спряталась в какой-нибудь норе.
- Шшш! Во имя Бездны, Элас, ты сошла с ума?
- Сошла с ума? Да. Совершенно сошла.
Они подошли к подножию лестницы и россыпи тел, тел, которые начали шевелиться от звука их голосов. Головы поднялись, мутные глаза устремились к пришельцам. Имид и Элас замерли и замолчали.
- Она нас не спасет! - пропыхтела какая-то женщина. - Нездоровые... везде! Пьянка... и дым - везде! Ах, мне дурно. Только поглядите на них! Больные, отвратные, слабые, негодные!
- Больные, отвратные, слабые, негодные! - подхватил хор.
Бормотание звучало как припев. - Больные, отвратные, слабые, негодные!
- Госпожа сохрани, - прошептал Имид. - Добродеи! Гляди, они чахнут на глазах!
- Вспомни обучение в школе святости. Распущенность есть чума. Губительный сонм пожирающих демонов, гниль для разума, тела и души. Распущенность есть подлое бегство от природного ничтожества, тогда как уничижение есть истинный путь. Почему? Потому что это единственно честный путь.
Имид уставился на нее. - Ты не веришь в эту чепуху, правда?
- Нет, разумеется. А они верят.
- И верования убивают их?
- Точно.
- Но это безумие! - Имид Фактало шагнул вперед, ребенок захныкал в руках. - Слушайте! Я Святой! Слушайте меня все!
Бормочущие замолкли, сверкающие в свете факелов глаза озарились надеждой.
- Не видите, что ли? - продолжал Имид. - Трезвость означает чистоту взора, а чистый взор означает, что вы видите истину! Видите, сколь несправедлива, жестока, равнодушна и мерзка ваша жизнь! Видите, что другие контролируют вас, каждый аспект вашего жалкого существования, и не просто контролируют - о нет, выворачивают вас наизнанку!
Вздохи, перешедшие в общий глухой стон, ответили обличениям Имида.
- Ты не смеешь!
- Дурак, мерзавец!
- Нет нет нет, не хочу слышать, нет!
Ребенок заорал.
- Это лишь работа губами! - кричал Имид. - Никто из власть предержащих не даст и...
- Молчать!
Команда прозвучала громогласно, шумно и звонко вылетев из входа в храм. Добродеи повернулись, издавая крики облегчения. Имид и Элас уставились на женщину в сером, вставшую справа от алтаря.
- Это Громогласная Монахиня! - крикнул кто-то.
Дитя вновь заорало.
Колени Имида подогнулись - серая женщина устремила на него обличающий палец. - Ты! - зашипела она.
- Я! - ответил он машинально.
- Возгласитель ложных истин!
- Чего? - сказала Элас Силь.