В руках я несла новенький классный журнал. Надо было выйти на веранду, пересечь ее и войти в дверь направо. Вошла не сразу. Дотронувшись до дверной ручки, постояла немного, прислушиваясь к тому, что делается в классе. Это продолжалось всего мгновение. Стоило мне перешагнуть порог, как воцарилась тишина и класс поднялся. Я видела много голов: темных, очень черных, светлых и даже русых. Девочки сидели на передних партах. Мальчики, видимо, не без удовольствия, заняли парты подальше от учителя.
— Здравствуйте, ребята! — громко проговорила я и направилась к столу.
Мне ответили очень нестройно, но довольно бойко. Усевшись, внимательно оглядела класс. Так вот он, класс! Мой первый класс! Которые же из них окажутся прилежными и добрыми учениками? Кто будет выматывать у меня душу своим бездельем, непослушанием, болтовней и иными проделками, на что горазды ученики всех времен и эпох?
На меня глядели тридцать пар любопытных глаз, глядели оценивающе, может быть сравнивая с прошлогодней учительницей и по-своему пытаясь угадать мои слабые стороны.
Кто-то из них станет человеком известным, кто-то прилежным крестьянином, кому-то, может быть, придется запускать в космос ракеты, а кому-то вот так же, как мне, учить детей. Но как бы ни сложились судьбы, мне предстоит сыграть в них определенную роль, пусть незначительную, но придется. Я понимала, что ответственность на мне и моих коллегах лежит большущая, но не страшилась ее. Мне даже становилось лучше от сознания этой ответственности.
Пока я записывала присутствующих (основную массу составляли фамилии Бутба, Базба и Смыр), в углу началась возня. Мальчики шушукались, заговорщически переглядывались и хихикали.
— Мешаете, — сказала я негромко, но внушительно.
И тут же взвилась рука. Она тянулась вверх, настойчиво требуя внимания.
— Пожалуйста, — сказала я.
Поднялся мальчик лет четырнадцати, с этаким непокорным вихром на лбу и живыми, как ртуть, глазами. Он казался слишком серьезным, что давало основание заподозрить какой-то подвох.
— Наталья Андреевна, — громко отчеканил он, — вы у нас вместо Гунды Александровны?
— Да, вместо нее.
— Она больше не приедет?
— Не могу сказать.
Ученики фыркнули.
— Что за смешки? — строго спросила я.
Мальчик ответил за всех:
— Нет, не приедет. Она и Кирилл Тамшугович…
Я оборвала его и заставила сесть на место. Мальчика звали Виктором Бутбой. Он продолжал о чем-то спорить со своими товарищами. Мне пришлось его одернуть.
Я рассказала классу о том, что мы будем делать в этом году, как мы должны относиться к занятиям. Кажется, мне удалось завладеть вниманием учеников. Я говорю «кажется» потому, что проклятый Виктор Бутба не давал мне сосредоточиться. Это был типичный классный шалун. Я приметила, как подобострастно смотрели на него и восхищались его проделками ученики. Припомнилось, что именно его имел в виду Кирилл Тамшугович, предупреждая о том, что «мальчик он способный, но шаловливый».
И тем не менее я чувствовала, что в этом классе будет у меня порядок, если только не подорвет его Бутба. Он продолжал болтать с соседями и шалить. Еще миг — и я взорвусь. Меня начинала бить противная мелкая дрожь.
К счастью, Бутба сам помог мне выйти из создавшегося положения. После того, как я его еще раз сурово предупредила, он встал и громко заявил, что завтра же скажет отцу, чтобы явился в школу.
— Я разве просила об этом? — сказала я, едва сдерживая гнев.
— Нет, — ответил Виктор. — Гунда Александровна всегда вызывала. Я подумал, что и вы хотите поговорить с ним.
— Нет, пока обойдемся…
— Так не надо? — удивленно спросил он.
— Не надо!
Класс напряженно следил за нами. Этот маленький, едва вылупившийся из яйца человечек был очень опасен, ему ничего не стоило извести меня.
Мальчик оказался озадаченным не на шутку.
— Может быть, мне выйти? — спросил он.
— Это еще зачем?
— Гунда Александровна…
— Я запрещаю говорить о ней!
Он недовольно уселся, опустил голову. Я воспользовалась его замешательством. Мальчика, как видно, слишком энергично унимали в прошлом. И это дало противоположные результаты. Дай-ка, думаю, попробую иначе…
— Ребята, — сказала я, — надо выбрать старосту. И у меня имеется предложение: давайте выберем Виктора Бутбу.
Класс замер. «Виктора?» — читала я на многих лицах. «Вот этого шалуна Виктора?» — казалось, спрашивали меня.
— Ну? Что скажете?