Я вертелась всю ночь. И не заметила, когда явь перешла в сон. А снилось всю ночь одно и то же: за мною гнался какой-то страшный мужчина — вот-вот схватит! Но я ловко изворачивалась, и он снова бешено пускался за мной…
Будильник разбудил меня вовремя. Я была рада, что страшный мужчина так и не поймал меня.
Придя однажды в пятый класс, застала его наполовину пустым.
— Дети, — строго спросила я, — где же остальные?
Ученики молча жались.
Я провела перекличку. Так и есть: отсутствует добрая половина. Не пойму, в чем дело. Погода хорошая, тропы сухие — шагай себе смело. Я понимаю, когда пропускают уроки в дождь и снег…
Но вот встает малюсенькая девочка с тонкими косичками и звонко говорит:
— Все бутбовцы и базбовцы ушли в Бабрипш.
— Зачем?
— Там праздник.
— Какой праздник?
— Не знаю.
У меня настроение испортилось, но урок все же правела. Если выражаться языком программы, мы разбирали предложения «с установлением связи по вопросам между подлежащим, сказуемым и второстепенными членами». Дети сидели смирнехонько. Им, казалось, было неловко за своих товарищей. С другой стороны, и я не сумела, как видно, зажечь в них творческое любопытство. Да и как зажечь, говоря откровенно? Грамматика меня никогда особенно не вдохновляла. Это скучнейший предмет, может быть, оттого, что ведут его, как правило, люди скучные, сухие буквоеды. Учитывая собственный горький опыт, я пыталась всячески оживлять урок. Но результатов особых пока не заметно. После урока я сообщила директору и завучу, что половина класса манкирует уроками.
— Скажите: полшколы, — поправил директор.
— Полшколы?
— Да, Наталья Андреевна. Потерпите несколько часов, и вы увидите гала-представление. Хотите?
Разумеется, от представления я не отказалась.
— В таком случае мы встречаемся с вами у сельсовета. В два часа. Вы будете к тому времени свободны?
— Я уже свободна.
— Отлично! Идите туда и ждите.
Завуч (он мало вмешивался в нашу школьную жизнь, ибо директор был человеком слишком активным) понимающе улыбался и помалкивал…
День был субботний. Ни жарко, ни холодно. В меру прохладно. Говорят, так и полагается в это время года. А время веселое. Скоро начнется сбор винограда, появится молодое сладкое вино, начнут играть свадьбы, которые специально откладываются на октябрь.
Возле сельского Совета я встретила бригадира Есната Бутбу. Был разряжен, словно жених. Низенький, пухленький, он выглядел молодцевато.
Завидев меня, пошел навстречу. Поздоровался весьма любезно. Справился о том, как учится его сын Едги́. Я хорошо знала этого шалопая-шестиклассника. Сказала, что следует как можно строже взыскивать с него дома, ибо слишком ленив. Отец обещал «задать ему жару». И тут же попросил о снисхождении к «неразумному ребенку»…
— Извиняюсь, — оборвал он неприятный разговор, — вы в сельсовет?
— Нет.
— Значит, встречаете кого-нибудь?
— Кого?
— Как это кого? — удивился Еснат. — Омеркедж-ипа прилетает.
— Прямо сюда?
— Конечно. — Еснат подбоченился и принял горделивый вид. — И мы полетим в Бабрипш.
— А зачем?
— Большое дело! Такое большое, что без Бабрипш нельзя. Может кровь пролиться. А Бабрипш помирит.
Я объяснила, что жду директора, который обещал показать мне удивительное зрелище.
— Вам? — поразился Еснат.
— Да, мне. А что?
— Это хорошо. Много знать будете. Бабрипш большую имеет силу. Бабрипш все может сделать.
Он жестикулировал, подкрепляя жестами свои слова.
— Вы летите в Бабрипш? — спросила я.
— Как же! А вы — нет?
Я сказала, что не имею никакого представления о том, куда мы поедем и поедем ли вообще. Был с директором такой уговор: встретиться возле сельского Совета. Возможно, директор имел в виду Бабрипш. Нельзя ли узнать поподробнее, что предвидится в этом Бабрипше?
Еснат охотно согласился ввести меня в курс дела. Оказывается, один из Бутба, некий Руфат, заподозрил одного из Базба, по имени Саат, в том, что он, Саат, якобы нагнал порчу на буйволиц Руфата и те перестали доиться. Саат отрицал это. В спор вмешался зоотехник из соседнего села. Он определил какую-то болезнь у буйволиц, однако вылечить их не сумел. А стороны продолжают враждовать, и гнев каждой из сторон все возрастает. Посему решено привести их к своеобразной присяге на горе Бабрипш. И вот сегодня там, под горой, состоится обряд, которому придается огромное значение, ибо таким путем, и только таким, можно прекратить вражду. Это, так сказать, высшая инстанция…