– И тут платят по самой высокой расценке?
– Да не, Эльза ж не лежачая. Какая тут работа? Витаминчик уколоть, да давление померить. За это много не дадут.
– Тогда чего ж ты тут?.. – «Чаи гоняешь» Ленка проглотить сумела.
– Так о чём и толкую! – Махрутка постучала себя крепким коротким пальцем по лбу. – Всё едино сиделкой на хорошего мужа не заработаешь, так чего ломаться? Мне надо так, чтоб всё разом. И побыстрей бы. А то все уж девки замужние, одна я, как дура. – Медсестра тяжело вздохнула и вдруг затянула могучим шаляпинским басом: – Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца… – Правда, выходило у неё почему-то на манер похоронного марша. – А чего наша барыня какой день кому-то названивает, не знаешь?
Ленка пожала плечами. Рассказывать Махрутке про певицу Степашку и парюру – загадочное всё-таки слово «парюра» – она, конечно, не собиралась. Да Лена даже Светланке ни словечком не обмолвилась. Правда, про Виталика тоже. Впрочем, о чем говорить-то, самой непонятно, как у них теперь, любимый трубку уже третий день не брал. К немалому ленкиному облегчению, между прочим. Она, может, и не против пострадать, что вот так криво у неё с любовью вышло, но ведь не страдалось, хоть плач! Хотя, как раз плакать и не получалось, наоборот, ей отчего-то даже весело было.
– Ладно, – медсестра выгребла из вазочки последнюю конфету, хорошо, Ленка догадалась не все выложить, половину припасла, – у вас тут неплохо, но я домой. Скоро «Страсти по Изабель» начнутся. Вот у них всё красиво и богато.
– И? – ничего не поняла Лена, занятая собственными мыслями.
– А у меня дома телевизор побольше, – отмахнулась Махрутка и пошла, не утрудив себя прощанием.
Правда, она и не здоровалась никогда.
Ленка помыла чашку, оставленную сиделкой, протёрла стол, не без удовольствия оглядела сияющую чистотой кухню, хоть сейчас рекламу снимай, и стянула перчатки. Ей бы тоже стоило домой собираться, дядюшка-то про вторую работу племянницы ничего до сих пор не знал, а узнал, вряд ли бы одобрил. Вот и приходилось врать про внезапно уволившуюся продавщицу из осеннего отдела, да про ночные ревизии. Один раз, когда всё с Элизой, драгоценностями и Виталькой случилось, дядя поверил, пусть и ворчал долго, а во второй раз может и не прокатить.
– Вы уже уходите? – спросила Элиза Анатольевна из кабинета, как будто подслушав ленкины мысли. – А задержаться не могли бы? Я как раз хотела попросить.
– Конечно! – отозвалась Лена с готовностью новобранца, которого сам генерал приказом осчастливил. – Что нужно сделать?
– Да фактически ничего. – Хозяйка сунула дужки очков в зубы. Выглядела она на самом деле неважно, даже постарела вроде бы. – Дело в том, что у меня скоро день рождения. Даже не юбилей, но Макс решил закатить грандиозную пьянку. Утешает, понимаешь, старуху.
– Ну что вы, Элиза Анатольевна…
– Ладно вам, – махнула рукой хозяйка. – Я ж не против. Грешна, люблю всё такое и эдакое. Коли блистать красотой уже не суждено, так хоть удостоверюсь, что и другим это не грозит. У меня хоть мозги не прокисли, а у некоторых, которые к тому же гораздо моложе, уже полный маразм. Что, заметьте, не помешает им явиться на банкет. А мне, конечно, не помешает похихихать в кулачок и порадоваться собственной удаче, я-то, слава богу, в здравом уме и почти твёрдой памяти. Только вот опять запамятовала, куда кошелёк сунула. – Элиза лукаво смутилась, мол: «Ах, какая же я рассеянная! Ну да простим мне это», – Так вот, подхожу к сути. Запомните, Лена, вам это пригодится лет через шестьдесят: ничто так не красит женщину, как молодая, привлекательная компаньонка. До этого ещё умницы англичане додумались. Короче говоря, вы будете меня сопровождать. Отказ не принимается. О платье не беспокойтесь, сейчас как раз придёт портниха, обшивавшая меня ещё в те времена, когда фамилии Скиапарелли и Лагерфельда принимали за особо изысканные ругательства. Итак, ваш ответ?
– Так отказ же не принимается, – улыбнулась несколько ошарашенная Ленка.
– Я в вас не ошиблась, – прихлопнула ладонью по зелёному сукну Элиза Анатольевна. – Мы произведём сногсшибательное впечатление.
Вот в этом Лена нисколько не сомневалась, потому как уверена была: её деревенская простота всех с ног повалит. Но с другой стороны, когда ещё выпадет шанс побывать на такой вот «пьянке»? Да никогда, а любопытство разбирает. Интересно же!