На этом она Ленку покинула, неодобрительно поджав губы. Старообрядцева помялась, но, решив на всё наплевать и, вообще, не комплексовать, а наслаждаться приключением на полную катушку, накупалась так, что в ушах начало звенеть тихонечко, хоть купальник оказался плотный, будто резиновый, и разве что шею не закрывал, но это были такие мелочи! Потом ещё и душик приняла к полному своему удовольствию, а там уж завтракать отправилась в халатике – полосатом, коричнево-синем, а вовсе не белом, как в фильмах показывают.
В малой столовой чудеса продолжались. В огромном, от стены до стены окне над тёмными елями поднималось солнце, снег блестел, будто его бисером посыпали. На столе же Ленку ждал кефир в хрустальном толстостенном стакане; масло в хрустальной же маслёнке; горячие булочки горкой; овсянка в шикарной тарелке и пышный омлет под серебряным колпаком; ваза с фруктами; чайный сервизик на отдельном столике и ещё что-то такое, чего даже взгляд охватывать отказывался.
– Завтрак по диетлисту номер пять, – торжественно провозгласила вездесущая тётушка. – Могу подать по третьему набору.
– Да не надо, спасибо, – застеснялась Ленка, прилаживаясь к краешку плюшевого кресла. – А вы не подскажите, мы где?
– Кордон заповедника «Голубая балка», – непонятно ответила женщина. – Вы после завтрака небось прогуляться захотите? Костюмчик вам я в шкафик у входной двери повесила. Мирон недавно навёз новомодных, для лыж. Хоть и баловство заграничное, но для наших мест самое то, не помёрзните. А вещички ваши, из сумочки которые, в гардероб в спаленке уложила.
– Спасибо, – проблеяла Старообрядцева, вконец оробев.
– Да что там спасибо! – нахмурилась тётушка, решительно пододвигая Ленке стакан с кефиром, который та с детства терпеть не могла. – Был бы труд. Вот, помнится, Элиза Анатольевна, матушка вашего Максима Лексеича, с такими нарядами приезжала, не знаешь, за какое место и взяться, чтоб не попортить.
– Сюда Элиза Анатольевна приезжала? – Лена поспешно отёрла кефирные усы. – Одна?
– А то как же! – фыркнула женщина. – Кто б её, интересно, сюда одну пустил? У нас место непростое, не всем ведомое, да не всех и приглашали. И порядок был, не то, что сейчас! Плати деньги и твори, что хошь, хоть пляски до заката. Хотя Максим Лексеич мужчина положительный, ничего не скажу. Видать, в отца пошёл, но того я ни разу не видела, врать не стану, только слыхала, что человек не из последних. А Максим Лексеич положительный, с вертолётов не пуляет, рыбу не глушит, водку ящиками не таскает, девок не возит.
Тётушка многозначительно глянула на Ленку, мол: «Раньше не возил, по крайней мере».
– А Элиза Анатольевна…
– Да вот как вы, с ынтересом прикатывала. – Она так и сказала «ынтерес». – Вернее, он с ней. Был такой Юлий Александрович, непростой мужчина, но очень обходительный, не сразу и скажешь, что большой человек. Породу-то издалека видать. Даже и не признайся он, что мать при царице служила и отец в офицерах белогвардейцах, а в наши-то времена такое ой как скрывали, я б всё равно сразу определила: из бывших! Уж мне-то верь, знаю. У нас тут недалече выселки были, я девчонкой на ссыльных-то насмотрелась. Они, конечно, после лагерей, но породу-то никакими лагерями не угробишь, так-то. Вот Элиза Анатольевна из простых, хоть и платья, и золото у ней дай бог каждому, и сама цаца, а из простых. Да вы булочки-то ешьте, пока не остыли. И кашку вот.
Ленка послушно откусила, никакого вкуса не чувствуя. Что-то её в сказанном цапануло, царапнуло, только что? Ну, не нравилась Элиза Анатольевна этой в наколке, подумаешь. Ну, устраивала хозяйка тут тайные встречи с возлюбленным, так сейчас она этого и не отрицала. Нет, всё не то.
– А прогуляться вы всё-таки сходите, – посоветовала тётушка, отбирая у Старообрядцевой пустую тарелку. – Воздух тут такой, какого в ваших городах отродясь не было. Да и Максим Лексеич не скоро проснётся. Он вечно у нас тут дрыхнет, как медведь в берлоге, только к обеду, может, и пробудится.
Ленка рассеянно кивнула. Прогуляться и впрямь не мешало, потому что чувствовала она себя, как кошка Тигра, налопавшаяся дармовой рыбки, которую сосед с Мухлоньки принёс. Сама не заметила, как смела всё, что полагалось по какому-то там диетлисту.
***
Чудеса продолжались. В «шкафике» Ленка обнаружила не только собственноручно прихваченные на смену юбку и немного потрёпанный, зато любимый и очень шедший Старообрядцевой голубой джемперок, но и свёрток, даже два. Один вроде как пергаментный, перетянутый суровой верёвкой, запечатанный сургучом, а на печати весёлая овечья морда и что-то ещё по-английски, не разобрать. Второй обычный с очень даже понятным логотипом «Levi’s». И опять карточка, только эта глянцевая, с ёлочкой, колокольчиками и надписью «Счастливого Нового года, Лена», но без всяких там «укладчиц».