– Да чем он тебе не нравится? – мигом разозлилась Ленка.
Догадаться, что подруга в виду имеет, было совсем несложно. Не первый раз у них разговор в эту степь заезжал.
– Ну-у, даже не знаю. Может тем, что твой Виталька натуральный быдлоконь? – предположила Светланка.
– Ничего он не такой! Просто простой парень.
– Вот именно, что «просто простой». Мужчина с нашего двора. Лен, скажи честно, на кой фиг он тебе сдался?
– Всё, Светланк, пока-пока! Меня зовут, – протараторила Ленка, нажимая на кнопку, потому что, во-первых, ей на самом деле была пора бежать, отпросилась-то на минуточку, а сама вон сколько проторчала.
Во-вторых же, потому, что связного, а, главное, правдоподобного ответа на сакраментальный вопрос подруги у неё не было. Аргумент, мол, у каждой женщины должен быть мужчина, ну хоть какой-нибудь, зато свой собственный, Светланка принимать категорически отказывалась.
Эх, Карл у Клары украл рекламу, а Клара у Карла украла бюджет. Сложна штука жизнь.
***
Фильм оказался на удивление скучным, Ленка почти сразу перестала понимать кто из скачущих на экране «наш», а кто «не наш» и чего им всем друг от друга нужно. Какие-то роботы, которые вдруг превращались в грузовики и обратно, разносили небоскрёбы в крошку и, кажется, это и была их главная задача. Почему грузовики, а, например, не автобусы или, скажем, экскаваторы? И небоскрёбов жалко: строили, строили и на тебе! Прискакал, вернее, прикатил какой-то грузовик и всё порушил. Да ещё звук, который, конечно, был «долби сураунд» на самом деле долбил по ушам кувалдой.
Зато Виталику фильмец очень нравился, а это уже хорошо. Во-первых, Лена была искренне за него рада. А, во-вторых, Виталя, увлёкшись грузовиками, радостно гыкал, трескал попкорн, тянул вонючее пиво, а к Ленке с поцелуями и лапаньем не лез. Обычно-то возлюбленный предусмотрительно покупал билеты на задний ряд, где, как всем известно, располагаются специальные места для поцелуев. Можно подумать, целоваться больше негде! Да не очень-то Ленка любила это дело и не понимала общих восторгов: мокро и слюняво, а никаких бабочек в животе нету. Но вот так её любимый романтику понимал, что уж тут поделаешь? Ведь и хуже случается. Например, Светланкин бывший муж на последнее их совместное восьмое марта подарил благоверной веточку мимозки и надрался в хлам в честь международного женского дня – вот вам и романтика! Так что Виталик с его местами для поцелуев ещё не самый худший вариант, нет, точно не худший.
К тому же бизнесмен, два тонара[1] на рынке держит, «молочкой», между прочим, торгует, не водкой. И собирается магазин открыть, то есть мужчина с перспективами. И рыночные девчонки Ленке обзавидовались, когда она с Виталиком «захороводила». Наш, отечественный, что на рынке случается не часто – это раз, при деньгах – это два, свою квартиру имеет, от родителей досталась – это три, почти не пьёт – это четыре, по бабам не таскается – пять. Чем не жених? Правда, Светланка его почему-то иначе как «быдлоконь» и не называла. Но она вообще мужчин не слишком жаловала, у неё травма.
– Ну чего, может, ко мне завалимся? – предложил Виталик, деликатно рыгнув пивным духом в кулак, когда роботы-грузовики окончательно сравняли небоскрёбы с землёй. – Шампусика купим. Моя зайка хочет шампусика?
«Зайка» не хотела, да и с пониманием шампанского у неё выходило примерно как с поцелуями, то есть не слишком ясно, от чего восторги испытывать.
– Да нет, Виталь, мне ещё к Элизе Анатольевне заскочить надо, – пробормотала Ленка, стараясь побыстрее выбраться из тесных рядов кресел.
Не успела. Любимый её всё-таки выловил, правда уже в проходе, и привычно руку на плечо забросил. Пришлось так же привычно подгибать коленки и приспосабливаться, пытаться идти на полусогнутых. Опять-таки, что тут поделаешь, если большинство мужчин ростом с ней поспорить никак не могли и Виталик не исключение? А что влюблённые ходят в обнимку, так это же естественно, как и лапаться на последнем ряду в кинотеатре. Р-романтика, чтоб вы понимали.
– Погоди, зайк, я сбегаю, отолью, – Виталик клюнул Ленку сухими губами в скулу. – Пиво просится наружу, количество выпитого равно количеству выписанного.
Любимый гоготнул, довольный, шуткой и потопал, куда стрелочка с мальчиком и девочкой указывала. А Ленка осталась стоять, где была – неудобно, на проходе. И ведь не отойдешь, если вернувшийся Виталька её не найдёт, сердиться станет.
– Чего раскорячилась, кобыла? – какой-то шпендель, густо покрытый прыщами вследствие нежных шестнадцати лет и неумеренной любви к заморской газировке, больно пихнул локтём и глянул победительно.
Ленка тоже посмотрела – сверху вниз, вздохнула и всё-таки отошла в сторонку. Ну не связываться же с обормотом! А Виталька сам виноват, приспичило ему, видишь ли. Пива надо меньше дуть! Пусть теперь ищет.