Удовлетворенно улыбнувшись своему отражению в зеркале, Гермиона села за туалетный столик, сделала легкий макияж и нанесла разглаживающее зелье на всю длину волос. Последние четыре года это зелье стало незаменимым средством в ее арсенале красоты. Всю жизнь она так сильно мучилась со своими волосами, пытаясь приручить непослушные кудряшки, что когда Панси Паркинсон представила волшебному миру свою новейшую разработку в виде этого зелья, Гермиона одна из первых прибежала на его презентацию и выкупила сразу несколько баночек. С тех пор ее волосы всегда были идеально уложенными и мягкими, легкими волнами струясь почти до поясницы.
Девушка всунула ноги в любимые черные лодочки на шпильке, взяла в руки сумочку и, потрепав дремавшего на кресле Живоглота за ухо, вошла в камин и четко произнесла: «Площадь Гриммо, 12».
***
В доме семейства Поттеров, как всегда, было очень шумно. Не успела Гермиона переступить каминную решетку, как тут же споткнулась об детские кубики и застонала от резкой боли в ноге.
— Милая, сильно ушиблась? — Молли Уизли всплеснула руками и бросилась навстречу к скорчившейся в гримасе девушке. — Ох уж эти сорванцы! Говорила же им: убрать за собой все игрушки! Садись, детка, сейчас я принесу обезболивающую мазь.
Миссис Уизли, придерживая поскуливающую Гермиону за руку, помогла девушке дохромать до дивана и вышла из комнаты за мазью.
— Почему ты плачешь?
Маленький Джеймс Поттер тихонько подкрался к дивану и протянул руки к девушке, требуя чтобы его посадили к ней на колени.
— Здравствуй, милый, — Гермиона осторожно посадила малыша на диван рядом с собой, но Джеймс настойчиво повторил свой предыдущий жест, пытаясь самостоятельно забраться на руки к крестной.
— Солнышко, ты такой же упрямый, как твоя мама, — Гермиона сдалась и усадила его к себе на колени, слегка потрепав по темным волосам. Джеймс тут же уселся поудобнее и положил свои ладошки на ее лицо, слегка нахмурившись разглядывая мокрые дорожки слез на щеках, которые она так и не смогла сдержать.
— Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел, тетя Гелмиона?
Гермиона улыбнулась сквозь слёзы — оба мальчика плохо выговаривали букву «Р» и собственное имя в их исполнении всегда вызывало у неё такую реакцию.
— Нет, милый, я просто ушибла ногу.
— Когда у меня что-то болит, мама целует меня, чтобы у меня все сколее плошло. Тебя плосто нужно поцеловать!
Гермиона мягко улыбнулась и слегка наклонилась, открывая доступ Джеймсу к своему лицу.
— Ты прав, милый, если ты меня поцелуешь, у меня точно все пройдёт.
Джеймс быстро оставил на ее щеке липкий поцелуй и весело расхохотался.
— Милая, я принесла мазь. Джеймс, дорогой, тебе нужно вернуться за стол!
Молли взяла на руки хохочущего мальчика и отнесла его на кухню.
Гермиона проводила их взглядом и со стоном стащила с ушибленной ноги обувь. Она аккуратно растерла по ступне мазь, и, буквально через минуту, боль исчезла, будто ее и не было. Девушка мысленно произнесла благодарность высшим силам за то, что она волшебница. Будь она простым маглом, ее отпуск оказался бы под большим вопросом. Ей пришлось бы ехать в больницу, делать снимок, чтобы убедиться в отсутствии перелома, накладывать тугую повязку и, в конце концов, забыть про любимые высокие каблуки. Весь отпуск ей пришлось бы хромать и подпирать стены, вместо жарких танцев на борту лайнера и в ресторанах Италии и Франции.
— Гермиона? Что с твоей ногой?
В гостиную ураганом ворвалась Джинни Поттер, быстро собирая в кучу детские игрушки и одновременно осматривая ногу подруги на предмет повреждений. В этом была вся Джинни — делать сто дел сразу было ее жизненным кредо.
— Все в порядке, Джин, — слабо улыбнулась Гермиона. — Я просто очень неуклюжая.
— Опять покрываешь этих маленьких хулиганов? Говорила же им миллион раз: убирайте за собой игрушки, кто-то может пораниться. Не поверишь, они слушались ровно три дня, до тех пор пока Гарри не наступил на случайно забытый конструктор и разразился таким отборным матом, что я подумывала наложить на собственных детей обливиэйт, чтобы они потом не могли порадовать бабушку своим богатым словарным запасом! Так эти хитрецы потом специально стали подбрасывать отцу в ноги игрушки, видимо надеялись на новые уроки по ненормативной лексике!
Гермиона, выслушивая стенания подруги, изо всех сил сжала губы, чтобы не расхохотаться, но не удержалась и прыснула в ладошки.
— Вот, тебе смешно, а я так и не могу придумать чем отвлечь своих жадных до новых знаний сыновей, — губы Джинни против ее воли разъехались в улыбке, и через секунду обе девушки громко расхохотались.
— Мерлин, бедный Гарри, — Гермиона вытерла выступившие от смеха слёзы, — как он, кстати? Готов ближайшие десять дней провести с любимой тещей?
— О, не беспокойся об этом, дорогая, у моего мужа огромная мотивация жить с моей мамой и вести себя прилично.
— Что ты ему пообещала на этот раз?
— Ох, ничего особенного, — беспечно махнула рукой рыжая, — я пообещала, что он даст имя и нашему третьему ребёнку.
Гермиона застыла и молча уставилась на улыбающуюся подругу.
— Джин… ты?
— Я беременна!
Визг, слёзы счастья и крепкие объятия в исполнении лучшей подруги тут же накрыли миссис Поттер.
— Джинни, а ты ходишь с козырей, — чмокнув подругу в последний раз, пробормотала Гермиона. — Я думала, что вы договорились с Гарри, что имя следующему малышу даёшь ты?
— Так и было. Но я готова пожертвовать этим правом ради того, чтобы наконец-то показать Гермионе Грейнджер как надо развлекаться. Тем более, скажу по секрету, мне нравятся имена, которые мой муж дал нашим детям.
— Да, они замечательные, —прошептала Гермиона и грустно улыбнулась, вспомнив знаменитых тёзок, в честь которых Гарри дал имена своим сыновьям.
— Так, теперь мы вытираем сопли и отправляемся на шопинг! Мерлин, нам столько всего нужно успеть до завтра! Посиди тут минутку, я быстренько переоденусь и будем выдвигаться, — последние слова Джинни прокричала уже поднимаясь по лестнице в спальню.
Гермиона натянула свои туфли и осторожно прошлась по комнате, удовлетворенно отмечая, что болезненные ощущения исчезли совсем. Девушка достала из сумочки пудреницу и быстро привела себя в порядок, устраняя следы недавних слез, и аккуратно подкрасила губы красной помадой.
— Все, я готова! — Джинни на ходу поправляла кремовый брючный комбинезон на тонких бретелях и обула бежевые туфли на широком каблуке. — Мама, мы ушли! Дети, слушайтесь бабушку!
— Удачи вам, милые! —из кухни крикнула Молли, перекрикивая детский смех. — Возвращайтесь к ужину!
***
Девушки вышли из камина в маленьком трактире в Косом переулке и сразу направились к точке трансгрессии.
— Итак, я предлагаю пойти в тот классный торговый центр, где мы в прошлый раз купили мне туфли, — Джинни с энтузиазмом потянула за руку, едва поспевающую за ней Гермиону.
— Джин, я думала, что мы останемся в Косом переулке.
— Милая, всем давно известно, что если ты хочешь купить самый классный купальник на свете, то нужно отправляться в магловский торговый центр! Я хочу покрасоваться в крохотном бикини, пока мой живот снова не стал размером с дирижабль!
Подруги трансгрессировали в скрытый от посторонних взглядов переулок, и, поправив одежду, направились в Селфриджес.
Гермиона обожала этот торговый центр, она частенько посещала его со своими родителями, когда навещала их в Лондоне. Они с мамой обожали пить кофе в небольшой кофейне на четветом этаже, поедая булочки с корицей и делиться друг с другом последними новостями.
После войны девушке удалось разыскать их в Австралии и благополучно вернуть память. Спустя много часов разговоров и слез, мистер и миссис Грейнджер уже сидели в самолете рядом со своей дочерью и летели обратно в Англию. Они взяли с Гермионы торжественную клятву больше никогда и ничего от них не скрывать и со спокойной душой отпустили дочь строить карьеру в мире магии, понимая, что она не будет счастлива, живя обычной жизнью рядом с ними.