— Ты не представляешь, как меня выручил, — она быстро спрятала свою добычу в кармане джинсов и, быстро чмокнув друга в щёку, поспешила выйти за дверь.
***
Вернувшись домой, Малфой скрылся в ванной, и Гермиона начала судорожно придумывать, как незаметно напоить его сывороткой.
С трудом дождавшись, пока он вернётся в гостиную, она выждала для надежности десять минут, усердно делая вид, что заинтересована исключительно книгой, лежащей у неё на коленях.
— Может быть выпьем чаю? — она небрежно убрала прядь волос за ухо, с замиранием сердца ожидая его ответа.
— Ты хочешь поухаживать за мной, Грейнджер? — от удивления Драко чуть не выронил свой ежедневник, в котором делал записи последние десять минут. — Это что-то новенькое.
— Будто никто никогда не делал тебе чай, Малфой, — Гермиона громко фыркнула и встала с дивана. — Тебе сколько сахара?
— Одну ложку, пожалуйста, — Драко не сводил с неё любопытного взгляда. — И немного молока.
— Я быстро, — тщательно сдерживая рвущуюся наружу победоносную улыбку, девушка быстрым шагом пошла на кухню.
Поставив чайник на плиту, Гермиона дрожащими руками достала чашки, чай, молоко и села за стол, нетерпеливо постукивая пальцами по столешнице.
Ещё несколько минут, и она наконец узнает всю правду. Про воспоминания, про суп, про его отношение к ней, о, она задаст все интересующие ее вопросы. Маленький червячок сомнения гаденько шепнул ей на ухо, что это неправильно — подливать Малфою сыворотку правды, но Гермиона решительно задавила его в зародыше. Она больше не могла жить в неведении. Сегодня все секреты должны, наконец, раскрыться.
Чайник громко засвистел и девушка, подпрыгнув, вскочила со стула разливая в чашки кипяток. Молоко, сахар, сыворотка в чашку Малфоя, размешать в одну сторону, в другую — все действия отточены до автоматизма, пока мозг практически кипел от водоворота мыслей. Она глубоко вздохнула с закрытыми глазами, осторожно взяла в руки чай и поспешила вернуться в гостиную.
— Вот, держи, — Гермиона протянула ему чашку, осторожно опускаясь на край дивана с абсолютно несгибаемой спиной. Казалось, что он насквозь видит все ее мысли и, того и гляди, отшвырнет свой чай в сторону, обвинив Гермиону в использовании таких грязных методов чтобы развести его на правду.
Но Малфой с абсолютно непроницаемым лицом поднёс чашку к губам и сделал большой глоток. Девушка шумно втянула воздух носом, осознав, что совсем не дышала до этого момента.
— Грейнджер, отличный чай, спасибо, — он подмигнул ей, вновь спрятав лицо за чашкой и с наслаждением сделал ещё один глоток.
— Да у тебя, оказывается, талант.
— Почему ты приготовил мне суп, когда я болела? — быстро выпалила Гермиона и уставилась на него немигающим взглядом.
— Потому что мне хотелось порадовать тебя, — послушно ответил Малфой, на секунду замер в удивлении, но быстро пришёл в себя и усмехнулся. — Сыворотка правды. Недурно, Грейнджер.
— Почему ты сделал исключение именно для меня? Ведь ты не готовил после несчастного случая с Крипплом, — не обращая внимание на его кривую усмешку, продолжила допрос девушка.
— Потому что ты мне не безразлична, — Драко смотрел ей в глаза, а казалось, что прямо в душу, и Гермиона почти задыхалась от наплыва эмоций. — Я так и знал, что моя мать приложила руку к твоему вчерашнему состоянию. Но что же сподвигло тебя на такие отчаянные действия, Грейнджер?
— Я подслушала твой разговор с Забини вчера вечером, когда вы стояли на крыльце, — девушка в ужасе зажала себе рот рукой, и перед глазами возникла картинка, как она мешает ложкой его чай и по привычке засовывает в рот, чтобы проверить вкус.
— Как интересно, — он закусил губу и пододвинулся к ней ближе на диване. — Ты и себе добавила пару капель?
— Я машинально облизала ложку, которой мешала твой чай, — она закатила глаза, когда Малфой расхохотался, запрокинув голову на спинку дивана.
— Грейнджер, ты понимаешь, что такое нарочно не придумаешь? — он вытер выступившие от смеха слёзы в уголках глаз. — Так значит мы с тобой на равных?
— Да, но я надеюсь, что ты этим не воспользуешься.
— То есть тебе можно, а мне нельзя? — прищурился Малфой.
— Именно так, — Гермиона гордо вздёрнула нос. Так она и думала на самом деле. Ведь это он что-то скрывает.
— Наглость — второе счастье, Грейнджер? Чудненько. Тогда моя очередь задавать вопросы.
— Как ты относился ко мне в Хогвартсе? — главное, не дать ему шанс говорить. — Вчера ты сказал, что не врал о своём отношении ко мне после школы. Что было во время учебы?
— Ты нравишься мне с 4 курса, Грейнджер, — прошипел Драко сквозь зубы. — С гребанного четвёртого курса.
Гермиона застыла в изумлении, пытаясь переварить полученную информацию. Она не знала, как именно ей распорядиться, ведь все, что она хотела — это просто ответы на свои вопросы. И уж точно она совсем не думала о том, что эти ответы могут перевернуть все её представление о нём.
— О каких воспоминаниях…
— Стой! Молчи! — Драко буквально за секунду оказался рядом с ней и зажал ей рот ладонью. — Дай мне шанс рассказать тебе об этом самостоятельно, когда придёт время. Пожалуйста.
То ли это настойчивый взгляд серых глаз так на неё повлиял, а может быть его низкий голос практически над ухом, но Гермиона громко сглотнула и кивнула, соглашаясь, не в силах произнести ни слова в ответ.
Малфой не сдержал облегчённого выдоха, а затем сократил между ними расстояние ещё больше и взял её за подбородок.
— А как ты относишься ко мне, Грейнджер?
— Ты очень мне нравишься. Я думаю, что смогла бы тебя полюбить, — Гермиона физически ощущала, как ломаются все преграды между ними после её ответа. Она продолжала перекатывать на языке последние слова, понимая, что никогда ещё не чувствовала себя настолько свободной от всех предрассудков. Она впервые сказала вслух то, что так отчаянно пыталось укорениться в её мыслях последние несколько дней.
— А чего же ты хочешь сейчас? — он провёл носом по её щеке, и она затаила дыхание.
— Тебя, — громкий шёпот прямо в его ухо. — Все это время только тебя. — плевать на всех. Она действительно этого хотела.
И пока он пристально смотрел прямо ей в глаза, за спиной рушились последние стены. Недоверия, страха, боли. Разлетались по камушкам, оставляя после себя место для чего-то нового, вечного.
— Ты не представляешь как долго я этого ждал, — он провёл двумя пальцами по её губам, не прерывая зрительного контакта. — Ты пожалеешь об этом?
— Никогда. — и остались только они. Стены рухнули.
Поцелуй. Такой жадный, желанный. Вырывающий из груди хриплый выдох. Гермиона вцепилась негнущимися пальцами в воротник его рубашки, пытаясь притянуть ближе к себе, пока он исследовал ее рот. Драко целовал все глубже, все яростнее, грубо раздвигая языком ее губы и от этих, казалось бы, первобытных движений внизу живота становится настолько жарко, что Гермиона почувствовала, как слабеют ноги от желания.
Словно в бреду, она потянулась к пуговицам на его рубашке, но пальцы дрожали и не слушались свою хозяйку. Слишком долго она хотела этого, и от того слишком отчаянно пыталась скорее добраться до такого желанного тела. Устав бороться с перламутровыми застежками, Гермиона с силой развела полы рубашки в стороны, не обращая внимание на звук падающих на пол пуговиц, и, наконец, прикоснулась к его коже.
— Такая нетерпеливая… — он с трудом оторвался от ее губ. — Скажи мне чего ты хочешь, Гермиона?
— Дотронься до меня, — сыворотка правды все ещё гуляла в её крови, заставляя открыто говорить о своих желаниях. — Пожалуйста, Драко.
Щелчок его пальцев, и вот она уже стоит в одном кружевном белье чёрного цвета. Малфой сделал шаг назад, любуясь изгибами её тела, и Гермиона почувствовала, как плавится под его жадным взглядом. Никто и никогда не смотрел на неё с таким диким желанием, от которого захотелось скорее ощутить на себе его руки. Драко на выдохе облизал губы, и она словно сгорела от ещё одной резкой волны возбуждения.