- А он уже придумал, сказал я. - Он хочет, чтобы мы забрались вон в то окошечко и спрятались в замке.
- Ты, наверное, шутишь? - то ли спросил, то ли удивился Муха, но при этом его глаза сделались большие и несчастные и он с опаской посмотрел туда, куда уставились мы.
- Нет, Саня вовсе не шутит! - вдруг неожиданно нарушил свое молчание Женька. Он посмотрел на меня, потом на остальных и с улыбкой добавил. - Тем более, что другого выхода у нас нет.
Недоверие на лице Мухи сменила кислая мина, из-за которой можно было подумать, что сейчас это самый несчастный человек на всем белом свете. Но вдруг он взъерошился. - Вы себе, как хотите, а я туда не полезу. Вы вообще знаете, что люди об этих развалинах рассказывают? А что если там приведения, а что...
- Ага, мертвые скосами стоят и тишина, - передразнил я Муху, а сам подумал, что ведь действительно разные слухи о замке ходят.
- С какими косами?.. - не понял Муха, и продолжил, - а знаете, что сюда с войны люди не заходили.
- С какой войны то?
- С какой? С Великой Отечественной, со Второй Мировой значит, - не унимался Муха.
- Не заходили, потому что надобности никому такой не было. Что там интересного? - попытался успокоить его Женька.
- Надобности? Надобности никому такой не было, поняли?! А нам, видите ли, есть надобность. Эх, если бы все на самом деле, а то какие-то игры... Подумаешь, окружили. Да, кто окружил? «Синие», «зеленые», какая разница? Свои же люди, такие же девятиклассники, как и мы... ну, короче, давайте так, сейчас «синие» подойдут, мы постреляем немножко и все дела. А может и не проиграем, а если и проиграем, то что тут такого, зато с боем проиграем, ведь так? - и он стал заглядывать в наши глаза, пытаясь отыскать в них хоть какую-то надежду.
- Послушайте, ребята, а чего это мы его тут выслушиваем, нянчимся тут с ним?! Он своим нытьем меня уже достал! - при этом Француз сделал шаг к Мухе, и аккуратно, не спеша надвинул ему на лицо защитную маску, затем резким движением перекинул свое ружье из-за плеча и направил его на находящегося в полном смятении Муху, продолжил. - Кто за то, чтобы Алексея Мухина расстрелять? - и он строго обвел всех взглядом.
- По закону военного времени? - спросил я и незаметно подмигнул Женьке.
- Да, - подыграл тот. - По закону военного времени, как и полагается поступить с трусом или дезертиром.
- Как, как это расстрелять? - уже серьёзно занервничал Муха. А, учитывая, что его по имени, кроме родителей и учителей, никто и не называл, и другие такие случаи в его сознательной жизни ему вот так сразу и не припоминались, угроза Славки, по-видимому, наполнившись какой-то официальностью, произвела на него должный эффект. - Как это расстрелять? - немного собравшись, повторился он.
- А вот так! - перехватил инициативу Женька. - Пах-пах, покрасим тебя с ног до головы, и можешь отправляться на все четы... (Женька взглянул на стену) на все три стороны! Ребята когда узнают, что тебя свои и расстреляли за слабость характера, с тобой потом не то что в пейнтбол - в домино никто играть не станет.
Результат не заставил себя долго ждать, Муха грустно взглянул на окно и покорно произнес: «Ну, хорошо, только я первый не полезу.»
- Не волнуйся, не полезешь. - Успокоил его Женька. - Вот, Саня первый полезет.
Мою улыбку как рукой сняло.
- Как самый легкий из оставшихся. - Объяснил Женька, измеряя меня взглядом. Потом взглянул на высоту, которую надо было преодолеть. - Ну, а держать всех будет Француз, как самый высокий и самый сильный.
- А ты, я погляжу, самый умный, да? Вроде бы тоже не хилый? - пробурчал тот.
- Думаешь, Слав, мне легче тебя будет? Тоже вон двоих держать придется, да еще на тебе стоять и равновесие удерживать. Главное, чтобы ты с места не сходил.
- С вами тут с ума сойдешь, не только с места, - продолжал недовольно бурчать Славка. - Ну, и где становиться... некогда дальше тянуть резину, на открытом месте ведь находимся, стрельнет кто - и считай наповал.
- Здесь и становись! Да нет, лицом ко мне. Вот так... Ладно я полез! - и, сбросив с себя предварительно все свое снаряжение, Женька в два счета оказался на Славкиных плечах и оттуда ему подал команду. - Сделай маленький угол!
- Чего?
- Отступи немного от стены, чтобы угол был. Так устойчивей будет! - уточнил командир.
Славка выполнил просьбу, после чего Женька медленно развернулся, оперся на стену и, сжав ладони вместе, соорудил для следующего таким образом что-то вроде ступеньки.
Мухин поправил на себе камуфляж, поправил зеленую повязку на рукаве, потом, не спеша, стряхнул с себя пыль, причем сделал это с такой скрупулезностью, что можно было подумать, что от его внешнего вида зависит весь процесс. Славка тихо сопел, но терпеливо ждал. Наконец Муха подошел к нему и быстро начал карабкаться вверх, нисколько не обращая внимания на то, куда и за что он цепляется. Славка явно хотел прокомментировать это, но не успел, ибо надо отдать должное Мухе, взобрался тот быстро, и, оказавшись на вершине, вцепился руками в подоконник. Я же подал ружья и вещи наверх и тоже стал карабкаться. «Основание» - Славку, я преодолел довольно быстро, чуть медленнее поддалась «середина», но «вершина» в виде Мухина, оставалась недоступна, она начала трястись и кричать: «Не касайся, не касайся меня, я боюсь щекотки!»