— Назовите ваше имя, — сказала оператор.
Вместо своего имени я продиктовал данные владельца телефона.
— Всё, зайка, потерпи, скоро приедет полиция, и тебя отвезут в приют. Не бойся, там кормят, поят, одевают. Не рай, но и с наркоманами каждый день общаться не придётся.
— Заберите меня с собой, у вас вкусная тушёнка, — серьёзно сказала девочка.
— Прости, но если бы всё было так просто, — покачал я головой. — Ребёнок — это не котёнок, его нельзя просто взять к себе домой. Люди начнут думать дурное, власти могут за такое арестовать.
— А почему два? — осмелев, спросила девочка, переведя взгляд в комнату на три тела.
— Потому что я одного заберу, но ты об этом лучше никому не рассказывай.
— Хорошо, — серьёзно ответила девочка.
Подхватив тело Паши-наркомана, я поволок его в подъезд. Входную дверь запирать не стал, оставил её приоткрытой. Наркоман оказался довольно тяжёлым, тащить его дальше было лень, поэтому достал портальную пушку, открыл портал в дикий мир и закинул туда обдолбыша. Дождался, когда закроется портальное окно, спустился на первый этаж и уже спокойно перешёл в дикий мир. Тело наркомана лежало изломанной куклой на земле, правая рука и левая нога были неестественно вывернуты. Плохо, что скинул с пятого этажа, а не с шестнадцатого. Паша частично пришёл в себя, хрипел и конвульсивно дёргался. Я достал пистолет и навёл на него.
— Сволочь ты, Паша. Даже подохнешь, как тварь, не доставив мне удовольствия от мести и не понимая, за что такая кара. Одно радует — больше ты точно никого не порежешь.
БАХ!
Эхо выстрела разнеслось по лесу. Тело наркомана обмякло и затихло — дырка от пули в голове не прибавляет живучести.
Есть присказка, что наши люди обращаются в правоохранительные органы, если не удалось совершить самосуд. Она про меня и таких как я.
Утром я навестил строителей, потом купил продуктов и поехал к Ольге. Она лежала в палате, в которой находилось ещё шесть человек. На этот раз девушка выглядела намного лучше, уже не такая бледная.
— Привет.
— Саша, привет, — села она на кровати. — Прости, что не верила. Твоё лекарство действительно оказалось чудесным. Медсестра обалдела, когда делала перевязку, да и я сама в шоке. Рана зажила так, словно прошла неделя после операции.
— Что за лекарство? — спросила лежащая на соседней койке, полная пожилая женщина с перевязанной головой.
— Ольга, ты уже можешь ходить? — проигнорировал я женщину.
— Да, уже могу, пойдём в холл перед лифтами, там никого нет.
Оставив пакет с продуктами, я вернул на плечи рюкзак, помог девушке подняться и мы неспешно пошли по коридору, заставленную койками с пациентами. В лифтовом холле действительно оказалось пусто.
— Ольга, что за глупости? Почему ты обсуждаешь секреты в присутствие посторонних?
— Извини, не подумала, — смутилась девушка. — Просто сильно обрадовалась.
Нырнув в рюкзак, достал шприц-тюбик с регенерином и спиртовую салфетку. Правильно поняв, Ольга подставила руку под укол.
— Вот бы запатентовать такой препарат, — мечтательно протянула она.
— И сколько за это можно получить?
— Фармацевтическая компания способна на подобном заработать миллиарды.
— Это понятно. Но ни у кого из нас нет собственной фармацевтической компании. А сколько можно заработать, запатентовав действующее вещество? Допустим, ты выступишь в роли учёного, который разработал это вещество и решишь продать его фармацевтической компании.
— Максимум можно получить что-то в районе миллиона долларов, — ответила Ольга. — А может раза в два меньше. Ещё надо как-то донести до специалистов фармацевтической компании, что это вещество окажется полезным. А что?
— Уже ничего. Просто была идея спереть наработки по химической формуле действующего вещества и выдать его за своё изобретение, ведь оно нигде в мире не зарегистрировано. Но ради миллиона баксов слишком много возни. Если бы речь шла хотя бы о десяти миллионах, можно было бы влезть в это дело.
— Я многого о тебе не знаю, — удивлённо произнесла Ольга. — Миллион долларов уже не деньги?
— Такие деньги можно достать быстрее, проще и с меньшим риском. Особенно в нынешние беспокойные времена.
— Как думаешь, сколько времени займёт восстановление с этим препаратом? — спросила Ольга.
— Кто из нас врач? Попробуй сама ответить.
— Обычно восстановление после глубокого ножевого ранения занимает около пары месяцев. Если взять за основу имеющуюся скорость заживления, то выходит, что восстановлюсь примерно за неделю, а выпишут меня уже завтра-послезавтра.