— Никуда ходить не надо.
Дэвид подошёл к прибору, который напоминал смесь микроволновки и мультиварки, прикрыл глаза и вскоре прибор пропищал. Парень открыл крышку и достал оттуда тарелку с какой-то желеобразной субстанцией зелёного цвета.
— Служебный пищевой синтезатор, — смущённо поведал он, — руководство нас не балует разносолами, зато бесплатно, вкусно и сытно. На закусь сойдёт.
Глава 28
Пока Ольга лежала в капсуле, мы дошли до второй бутылки коньяка.
— Алекс, а как вообще живут дикари? — спросил Дэвид пьяным голосом.
— Так же, как и другие люди. Разве что обучение у нас происходит по старинке и еду приходится добывать. А так, мы общаемся, любим, ненавидим, иногда выпиваем. Ты мне лучше вот что скажи, часто у вас происходят списания картриджей для медицинской аппаратуры и сколько по времени ими ещё можно пользоваться?
— Небольшие списания происходят постоянно. После этого картриджи можно использовать ещё пару лет, но приходится их утилизировать.
— А продать их никак?
— У нас не фронтир, чтобы найти покупателей на такой товар. Такие картриджи используют в основном в чёрных клиниках и на пиратских кораблях. В королевстве нет ни тех, ни других, а вывозить во фронтир такой товар невыгодно. Для этого нужна большая партия.
— А вообще, у тебя есть возможность продавать их так, чтобы никто не узнал?
— Хочешь купить? — с интересом спросил Дэвид.
— Пока не могу сказать, но в будущем планирую приобретение медицинского оборудования. Это вообще реально?
— Запросто. Такая капсула четвёртого поколения, как в соседнем помещении, стоит в районе семи миллионов. Если хочешь капсулу девятого поколения, то она обойдётся в триста миллионов.
— В чём разница?
— На последней можно делать всевозможные операции: вносить изменения в ДНК, корректировать внешность, проводить омолаживающие процедуры.
— А что по цене на расходники?
— Расходники что там, что там одинаковые, — пояснил Дэвид, — новый малый картридж стоит тысячу кредо, его хватает на сутки разгона. Списанные готов продавать по две сотни за штуку.
— А если не разгон, а нужно сделать омоложение?
— Во-первых, для этого надо иметь базу знаний Медицина как минимум пятого ранга. Во-вторых, расходники там идут другие, они раз в десять дороже. На нашем уровне нет ничего подобного, такие процедуры проводят на верхних этажах.
— Я тебя понял. Извини, со мной кто-то хочет связаться…
На мою нейросеть действительно поступил входящий вызов от неизвестного абонента. Дэвид замолк. Приняв вызов, я обнаружил голограмму здорового, накачанного негра, мышцы которого бугрились. Он был лысым и сверкал улыбкой. Поправив чёрный комбинезон, он первым начал диалог:
— Здравствуйте, Александр. Вы меня не знаете. Меня зовут Джон. Один знакомый из службы безопасности сказал, что у вас было изъято старинное огнестрельное оружие.
— И что? — я насторожился.
— Видите ли, я коллекционирую оружие, — продолжил чернокожий. — Готов выкупить у вас оружие по сто тысяч кредитов. Конечно, если у вас есть ещё…
— Простите, я ещё плохо знаком с законами содружества, но разве торговля оружием разрешена?
— Торговать оружием можно, исключением является военное вооружение последних поколений, — пояснил Джон.
— В таком случае не понимаю, почему у меня изъяли ствол…
— Это просто, — сказал Джон. — Торговать можно, но ношение оружия без специальных баз знаний запрещено.
— Хорошо — пятьсот тысяч за ствол, найду вам чего-нибудь.
— Александр, это дорого, — покачал головой чернокожий собеседник, — предлагаю двести тысяч.
— Триста тысяч за ствол, плюс базы знаний по управлению флаерами и их ремонту, плюс база Оружие второго ранга. Это последняя цена.
— Базы знаний? — удивился чернокожий. — Что же, пожалуй, я соглашусь на ваше предложение. Только я готов купить разные единицы вооружения, а не однотипные.
— С этим сложнее, — я задумался, прикидывая в уме, сколько у меня стволов. — Могу вам предложить двенадцать штук разных стволов от пистолетов до автоматов, но не раньше, чем завтра.
— Замечательно, — широко улыбнулся чернокожий. — В таком случае жду вас в полдень у себя дома. Адрес я вам перешлю на нейросеть.
— Хорошо.
Когда голограмма негра исчезла, я мог лицезреть обалдевшего Дэвида. Он смотрел на меня огромными глазами.