Стоило мне оказаться в машине, как телохранители (имперская гвардия — это они и есть) тут же расселись по двум внедорожникам.
— Товарищ главнокомандующий, разрешите обратиться? — сказал, севший за руль солдатик.
— Говори.
— Куда прикажете ехать?
— В Дом правительства.
— Есть, в Дом правительства!
Наша процессия тронулась, впереди одна машина, сзади другая. Машина ехала беззвучно и плавно, слегка было слышно лишь шуршание шин по каменной дороге.
— Как служба?
— Спасибо, товарищ главнокомандующий, служба проходит замечательно, — с восторгом ответил солдат. — Нас отлично кормят, предоставили жильё, хорошую зарплату. Я могу содержать жену с детьми.
— Тебе сколько лет?
— Двадцать лет, товарищ главнокомандующий.
— И уже есть жена и дети?
— Так точно, — ответил солдат. — У меня уже четверо детей. Раньше в голодное время приходилось делать хлеб из зерна с соломой, пить мутную воду из колодца, голодать и болеть, а теперь мы живём, словно в хорошей сказке. Вы самый лучший бог на свете! Я и вся моя семья каждый день возносим вам молитвы.
— Хм… Служи родине с честью, рядовой, и родина о тебе не забудет.
— Так точно, товарищ главнокомандующий. Служу Терре!
Вскоре мы прибыли к белоснежному Дому правительства. Меня на выходе из машины взяли в коробочку телохранители и проводили к зданию. Вскоре мы прибыли к главному кабинету.
В холле за столом сидела миловидная секретарша, молодая брюнетка с белозубой улыбкой и отличной фигурой. На диванчиках для посетителей расположились руководители высшего эшелона, среди них был начальник милиции Максимов Иван, руководитель службы безопасности Лысов Сергей, генерал армии Штеменко Вадим, премьер-министр Владимир Сафронов, руководитель Имперской гвардии Олег Смирнов и Ольгина мать Светлана, которая занимает должность министра образования. При виде меня, вошедшего в помещение, они все встали и отдали воинское приветствие, за исключением Владимира и Светланы, которые лишь приветственно кивнули.
— Здравия желаю, товарищи. Прошу пройти в мой кабинет, — кивнул я в сторону двери, которую тут же перед нами распахнула секретарь. — Милочка, — обратился я к ней, — а ты кто?
— Александр Иванович, — бархатистым, слегка подрагивающим от волнения голосом, начала она, — я ваш секретарь, Шара.
— Хорошо. Шара, организуй нам стаканы, воды и мне кофе. Товарищи, — перевёл я внимание на руководителей, — вы что-то будете?
В ответ все покачали головами.
— Хорошо, Александр Иванович, — произнесла Шара и тут же упорхнула.
Вскоре мы расселились за конференц-столом, я занял место во главе, остальные по бокам. Народ выложил на стол папки с документами, блокноты и авторучки. Шара быстро поставила на стол графины с водой, стаканы и мне большую чашку кофе. Когда она покинула кабинет, я начал:
— Итак, товарищи, меня долго не было, поэтому нам есть, что обсудить. Начнёт доклад премьер-министр, — кивнул я на отца Ольги.
Мужчина (так его язык не поворачивался называть, поскольку он, как и остальные, выглядел примерно на двадцать пять лет) поднялся, отодвинув стул и начал речь:
— Кхе-кхе… — прочистил он горло. — Александр Иванович, за время вашего отсутствия решалось множество вопросов. В первую очередь стоит отметить, что благодаря административным искинам и вживлению нейросетей, была ускорена программа обучения. В настоящий момент полностью укомплектован чиновничий аппарат. Израсходованы все нейросети. В столице почти каждый житель имеет таковую. Полностью внедрены денежная система и законы, организован судейский аппарат, основанный на беспристрастном суждении одного из административных искинов. Почти сто процентов совершеннолетних граждан трудоустроено или занято в бизнесе и сельском хозяйстве. Столица отстроена на сто процентов. Построено две тысячи шестьсот сорок восемь автоматизированных ферм. Налоговые поступления полностью покрывают бюджет, имеются излишки продовольствия. Их консервируют на нужды армии.