С ревнивой пытливостью приглядывался Бобров к тем, кто сменил их, ветеранов. Будет ли толк из молодой армейской тройки — Константина Локтева, Вениамина Александрова, Александра Черепанова? Как будто бы будет: быстрые, смелые ребята. Им можно передать свое наследство, как шайбу в самый острый и решающий момент. И вот удивительное дело, ведь не играл с ними Бобров, а как много близкого себе, знакомого находит он в их ухватках. Он узнает свой почерк, пусть не такой уж каллиграфический. И особенно похож на него один из этой молодой тройки -Вениамин Александров. Прямо молодой Бобров — высокий, плечистый, легкий, смелый, и по игре похож, — словно сын его занял место в боевом строю армейской команды.
Несколько раз слышал Бобров на стадионе, как зрители удивлялись: «Кто это говорил, что Бобров не играет? Да вот же он!» А убедившись, что перед ними не испытанный капитан сборной СССР, а молодой игрок, впервые вошедший этой зимой в состав команды олимпийских и мировых чемпионов, удивлялись поразительному сходству и добавляли: «У него же бобровский проход, смотрите, как обманывает защитников».
Чем больше приглядывался Бобров к молодежи, чем яснее вырисовывался перед ним возможный состав сборной СССР в предстоящем мировом чемпионате, тем больше склонялся он к мысли, что вовремя уйти со сцены ему не удастся.
Перед ним была, в сущности, новая команда — совсем не та, что играла в Кортина д’Ампеццо. Не было на льду Крылова, Кузина, Кучевского, Шувалова, а если не будет и его, Боброва, то из трех пятерок только одна третья не потерпит изменений и сможет выступать в своем испытанном, сыгранном составе — пятерка Гурышева. В этом большая опасность, и разве может он, капитан команды, оставить ее в такой момент? Нет, не может. А раз не может, то ему остается только одно: верить, что его время еще не истекло.
И вот снова клюшка в руках Боброва, снова от его ударов летит по воздуху литая шайба, снова рядом испытанный друг Женя Бабич — верный Макар, а вместо Шувалова введен в тройку нападения молодой двойник Всеволода Боброва — Вениамин Александров. Началась кропотливая подготовка к мировому первенству — все ближе тот срок, когда на этот раз в Москве должны встретиться лучшие команды мира. Какой же сюрприз готовят русским канадцы и американцы? Но сюрприз готовили, оказывается, не спортсмены, а государственные деятели этих двух стран. Они решили внести коррективы в программу первенства мира и Европы и не дали своим командам разрешения на выезд в СССР.
Так в самый разгар подготовки стало известно, что в борьбе за золотые медали не смогут принять участие наиболее серьезные соперники. Но значит ли это, что остальные команды не опасны? Нет, этого не думал никто. Ведь все встречи со шведами в течение всех этих лет проходили для советских спортсменов в исключительно тяжелой борьбе, а чехословацкие хоккеисты сразу же после возвращения с Белой олимпиады начали напряженно готовиться к соревнованиям в Москве. И сообщения, доходившие до Праги, говорили о том, что чехословацкие хоккеисты успешно пополнили основной состав великолепно тренированной молодежью.
Борьба за первенство не будет легкой, несмотря на отсутствие канадцев и американцев. Это понимали Бобров и его товарищи и уже с начала декабря приступили к решающей подготовке.
С международных товарищеских встреч начал Бобров свой новый сезон. Его, снова атакующего ворота соперников, вместе с Бабичем увидела спортивная Варшава, ему аплодировали в Хельсинки и Праге. Он играл смело, эффективно. Росло число шайб, забитых им и его товарищами по первой пятерке. Все уверенней проявляла себя на льду молодежь, сменившая испытанных хоккейных бойцов. И все же Бобров чувствовал: что-то в команде изменилось, что-то нарушилось. Ритм атак? Согласованность внутри пятерок? Тот коллективный волевой напор, который создавался сложным синтезом отдельных характеров, удачно дополняющих друг друга? Определить это было невозможно, и вместе с тем каждая новая тренировка, каждая новая игра подтверждала его опасения.