Ваннинг вздохнул и оглядел лабораторию - его педантичная натура страдала при виде такого бардака. Машинально подняв с пола мятый халат, он поискал глазами какой-нибудь крючок и, конечно, не нашел. Гэллегер, вечно страдающий от недостатка проводящих металлов, давно повырывал из стен все крючки.
Ваннинг подошел к металлическому шкафу, стоящему в углу, и открыл его. Внутри не было никаких вешалок, поэтому он сложил халат и положил на дно, а сам снова присел на "Чудовище".
- Выпьешь? - спросил Гэллегер.
Ваннинг покачал головой.
- Нет, спасибо. Завтра у меня дела.
- Ерунда, примешь тиамин. Бр-р, дрянь. Я работаю гораздо лучше, если голова обложена надувными подушками.
- А я нет.
- Это дело опыта, - буркнул Гэллегер. - А опыта может набраться каждый, если только... На что ты там уставился?
- Этот шкаф... - сказал Ваннинг, удивленно хмуря брови. - Ну-ка, что там такое...
Металлическая дверь была закрыта неплотно и медленно приоткрывалась. А от халата, который Ваннинг только что туда положил, не было и следа.
- Это краска такая, - сонно объяснил Гэллегер. - Что-то вроде пропитки. Я обработал внутренность шкафа гамма-лучами. Но он ни к черту не годится.
Ваннинг передвинул лампу, чтобы лучше видеть. Шкаф не был пуст, как он решил в первый момент. В нем, правда, не было халата, зато находилось что-то маленькое, бледно-зеленое и почти сферическое.
- Он что, растворяет вещи? - спросил Ваннинг, вытаращив глаза.
- Ага. Вытащи его и увидишь.
Ваннинг не торопился засовывать руку внутрь. Найдя длинный штатив для пробирок, он подцепил им шарик и тут же отвернулся, потому что разболелись глаза. Зеленый шарик менял цвет, форму и размер, и вскоре превратился во что-то бесформенное. Внезапно штатив стал удивительно тяжелым.
И ничего странного: на нем висел халат.
- Вот такие штуки он и вытворяет, - равнодушно объяснил Гэллегер.
- Но должна же быть причина. Вещи, которые я засовываю в шкаф, становятся маленькими, но стоит их вынуть, как они обретают нормальные размеры. Может, продать его какому-нибудь фокуснику? - с сомнением предположил он.
Ваннинг сел, сжимая в руках халат и поглядывая на металлический шкаф. Это был смолисто-черный параллелепипед размерами три на три и на пять футов, покрашенный изнутри серой краской.
- Как ты это сделал?
- Что? Сам не знаю. Как-то само получилось. - Гэллегер меланхолично потягивал свою гремучую смесь. - Может, дело тут в растяжимости измерений. Моя пропитка могла изменить свойства пространства-времени внутри шкафа. Интересно, что это может значить? - буркнул он в сторону. - Такие словеса порой пугают меня самого.
- Это значит... ты хочешь, сказать, что этот шкаф внутри больше, чем снаружи?
- Парадокс, не так ли? Я думаю, его внутренность находится вообще не в нашем пространстве-времени. Попробуй сунуть туда стол и убедишься. Гэллегер даже не приподнялся, а лишь махнул рукой в сторону упомянутого стола.
- Ты прав. Этот стол больше шкафа.
- Ну, так суй его как-нибудь бочком. Смелее!
Ваннинг некоторое время возился со столом. Несмотря на небольшой рост, он был силен, как многие коренастые люди.
- Положи шкаф, легче будет.
- Я... уф... Ну, и что дальше?
- Суй туда стол.
Ваннинг искоса посмотрел на приятеля, пожал плечами и попытался. Разумеется, стол не хотел входить в шкаф. Вошел только угол, а остальное застряло, чуть покачиваясь.
- И что дальше?
- Подожди чуток.
Стол шевельнулся и медленно пополз вниз. У Ваннинга отвалилась челюсть, когда он увидел, как стол постепенно входит внутрь, словно в воде тонет не очень тяжелый предмет. Однако ничто его не всасывало, он просто растворялся. Неизменным оставалось лишь то, что торчало снаружи, но постепенно в шкаф ушло все.
Ваннинг заглянул в шкаф, и вновь у него заболели глаза. Внутри некое нечто меняло форму, съеживалось и в конце концов превратилось в колючую неправильную пирамиду темно-красного цвета.
В самом широком месте в ней было не более четырех дюймов.
- Не верю, - выдохнул Ваннинг.
Гэллегер улыбнулся.
- Как сказал герцог Веллингтон: "Это была очень маленькая бутылка, сэр".
- Погоди минутку. Как, черт возьми, можно засунуть восьмифутовый стол в пятифутовый шкаф?
- Благодаря Ньютону, - ответил Гэллегер. - Сила тяжести, сечешь? Налей в пробирку воды, и я тебе покажу.
- Сейчас... Вот, готово. И что теперь?
- Полную налил? Хорошо. В коробке с надписью "Предохранители" лежит сахар. Положи кусок поверх пробирки, так чтобы одним углом он касался воды.
Ваннинг сделал, как было сказано.
- Ну и что?
- Что ты видишь?
- Ничего. Сахар напитывается водой и растворяется.
- Вот именно, - с нажимом сказал Гэллегер.
Ваннинг задумчиво посмотрел на него и повернулся к пробирке. Кусок сахара медленно растворялся и исчезал. Вскоре его не стало вовсе.
- Воздух и вода - это совершенно различные физические среды. В воздухе кусок сахара может существовать в виде куска сахара, а в воде только в виде раствора. Та его часть, которая достает до воды, подчиняется условиям, присущим воде, и значит, изменяется в физическом смысле. Остальное - дело силы гравитации.
- Говори яснее.
- Аналогия и так проще некуда, балбес. Вода - это как бы особые условия внутри шкафа. А сахар - это стол. Ты же видел: сахар постепенно напитался водой, а сила тяжести втянула растворяющийся кусок в пробирку. Допер?
- Пожалуй. Стол впитался... его впитал элемент, находящийся внутри шкафа, так? Элемент, который заставил стол съежиться...
- In partis, а не in toto[1]. Понемногу. Например, человеческое тело можно запихнуть в небольшой сосуд с серной кислотой тоже по кусочку.
- О-о - протянул Ваннинг, исподлобья глядя на шкаф. - А можно вытащить этот стол обратно?
- Пожалуйста. Сунь туда руку и вынь его.
- Сунуть туда руку? Я не хочу, чтобы она растворилась!
- Не бойся. Процесс этот не мгновенный, ты же сам видел. Прежде чем начнется изменение, должно пройти несколько минут. Ты без опаски можешь сунуть руку в шкаф, при условии, что будешь держать ее там не больше минуты. Сейчас я тебе покажу.
Гэллегер нехотя поднялся, огляделся, взял пустую бутылку и сунул ее в шкаф.
Изменение действительно не было мгновенным, а шло постепенно - бутылка меняла размер и форму и наконец превратилась в перекошенный куб размером с кусок сахара. Гэллегер вынул его и положил на пол.