«Тетка» привела нас в вытянутую белую комнату без окон. Длинный проход, с двух сторон его, у стен, дешевейшие столы из кремового пластика, разделенные дешевейшими белыми перегородками, как в офисе, с потолка ярко льется дешевейший искусственный свет. Первые от входа столы были пусты, лишь на одном громоздилась микроволновая печь, а возле нее находился алюминиевый поднос, заполненный пластиковыми ложечками. Такая ложечка для чая или кофе входила в дорожный набор, подаваемый вместе с сэндвичами.
– Объясняю раз, показываю раз, на вопросы не отвечаю, – говорила «тетка». – Работа проста, с ней справится каждый. Укладывайте ложки на поднос так, как на этом подносе. Должно получиться четыре ряда из двенадцати пар, – итого: девяносто шесть ложек на подносе. Ошибаться нельзя – за ошибки снижаются ваши оценки. Затем ставите поднос в печь, закрываете печь, нажимаете на «старт», – сделала это «тетка», – достаете пустой поднос, – достала она через пару секунд поднос, – и заново заполняете его ложками, заново ставите ложки в печь. Один поднос – один купон. Сколько заработаете – столько потратите. О начале и окончании рабочего дня или перерыва услышите по громкоговорителю. Идите сейчас вперед и, где увидите стулья, садитесь, приступайте к работе. На работе надо молчать, не отвлекать других и самим не отвлекаться. Я же вас видеть больше не хочу, – озлобленно произнесла «тетка» и исчезла.
– Объявляется посадка для рейса 3М-321, – заговорил сверху робот голосом Джейн Доу. – Пассажиров просим пройти на работу к своим местам.
Помню, мы тогда помялись немного, и пошли вперед. Пустые столы, перегородки, снова столы, столы, столы… и бесконечный коридор. Изредка попадались столы с подносом и микроволновой печью, у каких стояло по черному стулу. На один из таких стульев села и я, повесила сумку на его спинку, огляделась: соседей у меня нет, на левой стенке перегородки кнопка вызова бортпроводника, на стене спереди выемка с ложечками – сколько эти ложки не бери, там не убудет.
Справа от меня – белая «микроволновка» без лейбла, передо мной – поднос из алюминия. «Один поднос – один купон». Конфеты, на какие я положила глаз, стоили в «Дьюти фри» восемьсот купонов. Я заполнила поднос рядом из ложек: одну ложечку надо положить черпалом вверх, следующую – черпалом вниз, снова черпалом вверх и черпалом вниз… «А в обычную микроволновку металл нельзя помещать – будет искрить, – пронеслась у меня мысль. – Значит, это необычная печь… может, вовсе не микроволновка». И я поместила заполненный на четверть поднос в печь, нажала на «старт» – интересно, что будет. Ничего не было – просто поднос не опустел. Тогда я полезла в сумку и достала пару монет, бумажный чек, пластинку мятной жвачки в фольге, – положила всё это в печь, нажала на «старт»…
– Хулиганите, Светлана Анатольевна? – спросила над моим левым ухом Джейн Доу. – Нарушаете одно из трех правил терминала C? Ай-ай-ай! Какая жалость, но отличницей вам уже не быть. Но пока еще можно быть хорошисткой!
– Эта работа не для меня. Скучно. Я способна на большее. К примеру я…
– Знаете английский и немного немецкий, французский и итальянский? Светлана Анатольевна, эти знания вам уже не нужны. И интересная работа не нужна. А нужно вам – умиротворение! Ваша цель – не провести приятно время в терминале С, а быстрее его покинуть! Мы здесь, в Раю, с пониманием относимся к тому, что ваши души успели привыкнуть к близким людям, питомцам, вредным привычкам, пище, увлечениям, интересной работе, фильмам, музыке… Мы не лишаем вас всего сразу, а даем время для адаптации. Не противьтесь распорядку дня, не хулиганьте, не унывайте, – эти три несложных правила помогут вам быстро смириться.
– А что будет в терминале В и в терминале А?
– Счастье, Светлана Анатольевна!
– За что мажорчик из бизнес-класса попал в Ад, на гору? Он же ребенок…
– Обычно мы не отвечаем на вопросы не родственников, но я вижу в вашем сердце сострадание, а сострадание нам в Раю импонирует. В том юноше уже не осталось невинности – богохульство, сквернословие, лжемыслие, непротивление гневу, винопитие в будни, блуд, гордыня, тщеславие, – всего не перечислишь, а кроме того – успел пристраститься к запрещенным порошкам… Наказан же он Адом за то, что не хотел жить. Что ж, ныне он очень хочет жить! – хохотнула Джейн Доу. – Очень! И молится Богу, ох как молится и кается! Наверняка всего-то лет через тысячу Всевышний над ним сжалится.
– А толстяк, мой сосед в самолете? За что ему Ад?
– Поверьте, Светлана Анатольевна, – ласково похлопала меня по плечу стюардесса, – он заслужил! Зас-лу-жил!
И она, отдаляясь, направилась по коридору, мимо перегородок и пустых столов. Я же продолжила заполнять поднос ложками. Надо было положить двенадцать пар ложечек в каждом ряду, располагая пару валетом, да ни в коем случае не ошибаться – всего на подносе должно быть девяносто шесть ложек, ни больше и не меньше. «Ни в коем случае не ошибаться, иначе мне снизят оценки и я вечно буду класть проклятые ложки на проклятый поднос! Лучше пересчитать, прежде чем сунуть поднос в микроволновку…»