— Ты всё правильно сказал, — так же тихо ответила она. — Я буду стараться. Я не хочу вам мешать. Здесь собралось столько потрясающих людей! Почему бы мне не научиться у вас чему-нибудь? Стать лучше, чем я есть.
— Куда уж лучше, — вздохнул Маиран.
Воин отвёл с её лица непослушно топорщащуюся чёлку и поцеловал девушку в лоб. И не удержался от того, чтобы вновь зарыться в её волосы и вдохнуть запах — такой до боли знакомый, неудержимо пряный и запоминающийся надолго.
— Всегда есть, куда лучше, — возразила Лина дрогнувшим голосом, отстраняясь.
— Я никогда в жизни так не радовался, как когда ты вернулась, — признался Маиран.
— Я тоже, — Лина улыбалась одними глазами, но эта улыбка была куда искреннее смеха.
Маиран не успел подумать о двойственности этого ответа, потому что Лина вдруг погладила его по щеке. Её пальцы цеплялись за щетину на подбородке. Сердце выбило какую-то дикую дробь. Повинуясь внезапному порыву, Маиран поймал её руку своей. Лина затрепетала, видимо, испугавшись, что сделала что-то не то. Господи, какая же нежная у неё рука! Только на кончиках пальцев мозоли от струн. Маиран почувствовал себя неловко от того, что держит её ладошку своей, кажущейся такой огромной, грубой и неуклюжей, рукой. Но её взгляд уже не был испуганным. Наоборот, она снова улыбалась. Маиран поудобнее перехватил её руку и поцеловал, совершенно не думая о том, что делает.
Лина приподнялась на локте, подползла повыше, осторожно, будто боясь на него опереться. Глупенькая. Да она даже если встанет и попрыгает вряд ли сможет его раздавить. Её лицо замерло совсем близко. Так близко, что Маиран почувствовал её сбивчивое дыхание и понял, что сам дышит не лучше.
— Не, ну вы ещё потрахайтесь мне тут! — раздался совсем рядом голос Дона, показавшийся криком, хотя на самом деле огородник говорил тихо, не желая тревожить спящих.
Лина, как испуганный зверёк, юркнула в норку из одеяла и замерла там. Маиран поднял взгляд.
Дон стоял у их изголовья, сжимая в руке сучковатую палку и грозно ею помахивая. Видать, ходил за дровами, когда заметил их и решил развлечься.
— Слушай, Дон, почему бы тебе ну… не сдохнуть, например? — выговорил Маиран, слишком растерянный даже для того, чтобы толком сердиться.
Дон хохотнул, ничуть не обидевшись.
— Когда-нибудь я непременно это сделаю, но, готов поспорить, ты этого не увидишь! А сейчас я оказал тебе услугу. Она наверняка хотела тебя укусить, — добавил он громким доверительным шёпотом.
Маиран попытался схватить Дона за ногу, но тот увернулся и, радостный, ушёл.
Лина крупно задрожала. «Ну вот, опять расстроил бедную девочку», — с досадой подумал Маиран и погладил её по голове.
Лина снова выбралась из-под одеяла. На глазах её снова блестели слёзы, но она… смеялась. Маиран недоуменно на неё уставился. Она смахнула слезинки, перевела дух и вновь беззвучно рассмеялась.
— Ты чего? — спросила она у воина. — Только не говори, что ты обиделся. Это же и правда было очень смешно.
Маиран неуверенно усмехнулся. И правда, смешно. Убедившись, что до него дошло, Лина чмокнула воина в колючую щёку и снова легла, источая вокруг себя уют и спокойствие.
«Ты лечишь мою душу лучше, чем Ависар может вылечить тело», — подумал Маиран, но вслух ничего не сказал, только прижал её к себе посильнее.
***
Велен вышел на дорогу, высвободил плащ, зацепившийся за куст репейника и направился к домику паромщика. На калитке висела табличка «ПЕРЕПРАВА ЗАПРЕЩЕНА. УКАЗ ОРДЕНА», подтверждённая печатью Ордена Смерти. Что ж, ничего удивительного. Велен открыл калитку, прошёл мимо домика и спустился по крутой и извилистой тропинке к реке. Там, на мостках, вооружившись удочкой, сидел и сам паромщик.
— В-вечер добрый! — поздоровался светляк, присаживаясь на скособоченную лавочку.
Паромщик поднял голову и взглянул на Велена из-под широкополой шляпы. Это был коренастый и загорелый пожилой мужчина с развесистыми полуседыми усами.
— И вам доброго вечера, господин, — вежливо, но крайне сдержано ответил он, не подымаясь с насиженного места.
— Клюёт? — поинтересовался Велен.
— Если бы, — вздохнул паромщик. — Так, время убиваю.
— Н-неужто работы нет?
— Вы грамотны, господин? — получив утвердительный кивок, паромщик махнул рукой. — Тогда должны понимать лучше меня.
В указанном направлении на столбе висела такая же табличка, как и на калитке.
— Что, неужто вовсе запрещена? — изобразил простака Велен, чувствуя, как исчезает заикание. Как раз вовремя.
— Я ещё пожить хочу, — буркнул паромщик, отворачиваясь.
«Он сердится», — подумал Велен, — «что ж, это уже что-то».
Светляк едва заметно поморщился. Он ненавидел принуждать людей таким способом. Но сейчас это было необходимо. Велен потратил несколько вздохов на то, чтобы ощутить в себе магию и протянуть её щупальца к паромщику.
— Небось, скучно вот так целыми днями сидеть без дела?
Подцепить, разогреть обиду на людей, решающих что ему делать, а что нет. Кажется, пошло.
— Да уж, скучновато, — неуверенно откликнулся паромщик.
— И работы совсем нет, да?
А вот тут уже злость. Злость на тех, кто отнимает кусок хлеба у честных работяг.
Паромщик сплюнул в воду и что-то злобно пробормотал.
— Совсем уже эти убивцы распоясались, не правда ли?
Это, пожалуй, было резковато. Стоило подходить осторожнее. Но, кажется, семена попали на благодатную почву.
— И не говорите, господин! Самих едва две сотни наберётся, а столько земли под себя подмяли!
— И людей хороших обижают, — снова поддакнул Велен.
— Это вы верно говорите. Вон, сосед мой, Вайки Сивый, проворовался как-то. Сперва в острог кинули, потом пришёл один из этих, ткнул пальцем и всё, — паромщик красноречиво провёл рукой по горлу. — Поганая смерть.
Вот теперь Велен всерьёз задумался. Какой дорогой пойти? Что ближе этому человеку — ненависть к Ордену Смерти или сострадание к другим людям?
— Не хотел бы я так умирать, — выбрал он более нейтральную фразу. Лучше затянуть разговор, чем упустить эту рыбку. — Пришлось мне как-то повидать, как оно происходит — жуть!
Подстегнуть страх, отвращение и, едва различимое, дремлющее глубоко сочувствие.
— Жуть, по-другому не скажешь, — согласился паромщик. Он, наконец, снова взглянул на Велена, на сей раз куда внимательнее, — а вы откедова будете, господин?
— Не могу сказать, — Велен едва сдержал нервный смешок. Уже не такая белая, но всё ещё весьма характерная рубашка выдавала его с головой. Но это, быть может, только на вкус людей из Орденов. — Я тут по очень важному делу.
Разжечь интерес, не позволяя угаснуть предыдущему набору эмоций. Уфф… ну и задачка.
— Это как-то связано с нашим предыдущим разговором?
Ишь ты, а паромщик не так прост!
— Непосредственно, — Велен напоказ огляделся, желая удостовериться, что их никто не подслушивает, — дело связано с людьми, подвергшимися преследованию со стороны Ордена Смерти.
Велен почувствовал, что на лбу выступают капельки пота. Кажется, несколько дней однообразной работы в паре с Наяной сильно подкосили его способность концентрироваться на нескольких мыслях одновременно.
В глазах паромщика разгорался интерес.
— Я ведь могу Вам доверять, верно? — «на всякий случай» уточнил Велен. — На кону жизни десятерых людей.
«И одной собаки».
— Вы ведь понимаете, что доверять мне можно только до тех пор, пока меня в чём-нибудь не заподозрили? А потом, — паромщик красноречиво потёр висок двумя пальцами — жест, означающий в народе любую магию, связанную с человеческим разумом.
«Химера задери, откуда он тут такой умный?»
— Я бы ни за что не стал подвергать Вас опасности, если бы так остро не нуждался в Ваших услугах. Нам необходимо перебраться на тот берег.
Уфф, сейчас или никогда. Велен собрал все оставшиеся силы, чтобы уловить сомнение паромщика. Для мага Света сомнение выглядит как вспышки быстро сменяющихся мыслей. Разум перебирает одну за другой, на доли секунды концентрируясь на разных вариантах. И если обладать должным умением, можно уцепить нужный вариант, подсечь, как рыбу на крючке и вытащить на свет, сделав единственно возможным.