Долго. Всю жизнь Денис Александрович пытался сформулировать эти вопросы. Он и готовил их, оттачивал как карандаш, складывал в стопочку, перетасовывал. Те вопросы, что были побольше прояснял, как протирают мокрой тряпочкой экран выключенного телевизора, те, что можно было пока отложить, пересыпал нафталином, а те, что задавал любимым женщинам, обрызгивал французскими духами. Но теперь, когда настал решающий миг, колода выпала из дрожащей руки и на месте строгого логического пасьянса образовалась путаница желаний.
- Я хочу спросить о самом главном в жизни? - задыхаясь и хватаясь за податливый локоть философа шептал в горячке Денис Александрович. - Я всю жизнь хотел об этом спросить. И я забыл, как это называется...
Очень медленно переставляя ноги, опираясь на Эрвина Каина, он шел по тропинке. Ему очень хотелось прилечь и забыться, но ему также хотелось задать свой вопрос. Хотя бы один.
- Что происходит с человеком после смерти? - спрашивал он.
- То же, что происходит с человеком после обеда, - охотно отозвался Эрвин Каин. - С каждым разное. Все зависит от исправности желудка, и пищи поданной на обед. Кого-то клонит в сон, у кого-то запор, у кого-то понос, кому-то нравится заниматься сексом с набитым желудком, кто-то предается серьезным сытым размышлениям, а иной человек запивает обед таким количеством водки, что душа его просто растворятся в ней, как чеканная золотая монета в плавиковой кислоте.
- Разве душа может погибнуть? - искренне ужаснулся бывший психиатр.
- Вполне! Душа проста и неделима, как и атом! Но это только в том случае, если мы говорим об атоме, как о философском понятии. Если мы возьмем атом, как физическое понятие, он столь же шаток, хаотичен и ненадежен, как бетонный небоскреб-супермаркет в сейсмической зоне во время землетрясения.
- Но если душа не растворилась в водке, то куда она попадает после смерти? В один из вымышленных миров?
Эрвин Каин остановился. Он поставил Дениса Александровича на ноги и, взяв за плечи, сильно встряхнул.
- Неужели не понятно? - спросил он строго, как новый доктор. - После смерти душа человека попадает сюда, в рай или в ад, если угодно. По крайней мере, должен вас заверить, место всего одно, хотя территория и не маленькая. Практически все оказываются в одном положении. Но некоторых я вынужден все-таки наказывать. Вот, посмотрите!
Философ снял с плеча ружье прицелился в проплывающего мимо величественного, мохнатого изюбра и спустил курок. От грохота выстрелов, а сработали сразу оба ствола, у Дениса Александровича сразу заболела голова.
- Вы убиваете их? - хватаясь за голову руками спросил Денис Александрович.
- Убиваю! - согласился Эрвин Каин. - Отстреливаю. Но не нужно беспокоиться, они потом и дальше себе живут. Мой выстрел можно сравнить с мгновенной фотографией на память. Смерть, она ведь только закрепляет конечный образ, а вовсе не истребляет дикий росток вашего желания жить.
И действительно сквозь слезы Денис Александрович увидел как изюбр-профессор поднялся на все четыре ноги и заковылял между высоких елей. Очень долго философ молчал и Денис Александрович, с трудом удерживаясь на ногах, сказал льстиво:
- Честное слово, жалко, что фотографией увлеклись, и что фантастики больше не пишете. Очень интересно было бы почитать. А скажите, вы, так же как и другие, умерли? Но если вы также, то почему вы с ружьем, а они вокруг только ушами хлопают? Почему вы охотник, а они только звери лесные?
- Нет, фантастику не пишу, - задумчиво отозвался Каин. - Но почитать дам, если вам уж так любопытно. Без фантастики нам с вами, вижу, уж никак теперь не обойтись. Спрашиваете, почему я охотник? Не знаю! Так расположились звезды. Кто-то работает жертвой, кто-то палачом. Наверное, меня просто назначили на эту работу.
Эрвин Каин развернулся и размашисто зашагал по тропинке. Немного прихрамывая, Денис Александрович последовал за философом.
- В последнюю минуту перед смертью что-то со мной произошло, - рассказывал философ вполголоса, - Что-то очень важное - то ли вспышка света, то ли полный мрак, то ли я взлетел, то ли провалился. В общем, решающее что то! Но я не запомнил, к сожалению, как это было. Думаю, именно тогда мне вручили это ружье.
Одно солнце уже зашло, но зато второе только поднималось над лесом. Золотые звезды, как лампочки в коридоре, выстроились в стройный ряд. Кругом шум разговоры, длинные шаркающие шаги.
Сверху посыпалась какая-то шелуха. Денис Александрович задрал голову. В темнеющих ветвях прыгала крупная белочка. Дятел долбил размеренно, клювом расширяя дупло. Пикировали с ветки на ветку мелковатые веселые воробьи.