— Я не хочу сейчас говорить об этом.
— Но рано или поздно тебе придется взглянуть будущему в лицо.
Она встала из-за стола и направилась в кухню.
— У меня есть время. Ведь Бойл уехал.
— У тебя нет времени! Если, конечно, ты не настолько потеряла голову, чтобы верить словам этого подонка.
— Хочешь, я испеку кекс? Вернешься из города и поешь.
— Да ради Бога! Лучше подумай о жизни, чём печь какой-то там кекс! — раздраженно воскликнул он.
Изабель отодвинула занавеску и сурово посмотрела на Дугласа.
— Сейчас я хочу печь кекс, — четко и с расстановкой произнесла она. — И это поможет мне думать гораздо больше, чем твои сентенции. Ну так как, хочешь кекс или нет?
Изабель разозлилась на него так сильно, что, казалось пристрелит, если услышит отказ, и Дуглас, решив не, искушать судьбу, больше не пытался взывать к здравому смыслу.
— Разумеется, хочу, — поспешно сказал он примирительным тоном,
Через несколько минут Дуглас уехал. Он проверил посты Бойла и только потом повернул в город. В доме Симпсона он появился среди ночи.
Доктор ждал за столом на кухне — с дымящейся чашкой кофе в одной руке и с пистолетом в другой.
— Ты сегодня поздно, сынок. Садись, я сварю тебе кофе. Как малыш?
Дуглас взял стул и уселся на него верхом.
— Не беспокойтесь. Мне, честно говоря, не до кофе. С Паркером все в порядке. Но Изабель все еще немного простужена. А если ребенок заразится? Что тогда?
— Только тепло.
— Мы и так держим его в тепле. А еще? Вдруг у него подскочит температура?!
— Дуглас, незачем на меня кричать. Ребенок слишком мал, чтобы использовать лекарства. Мы можем лишь надеяться и молиться, чтобы он не заболел.
— Я хочу вырвать их из смертельной ловушки, которую Изабель называет домом. Если соблюдать все меры предосторожности, то можно.,.
Он осекся, увидев, что доктор Симпсон негодующе затряс головой.
— Великое чудо, что, родившись преждевременно и таким слабеньким, этот ребенок жив! Ты понимаешь, что вынести малютку на ночной холод — огромный риск? И потом: куда ты собираешься их деть? Бойл перевернет весь Суит-Крик вверх дном, отыскивая Изабель и малыша. В Лиддивилле ты их тоже не спрячешь, у Бойла и там наверняка есть свои люди, я тебе уже говорил об этом. Кто-нибудь из жителей услышит о вашем появлении, посплетничает с соседом — и пошло-поехало. Повторяю, сын мой, это очень опасно.
У Дугласа заломило в висках.
— Какой клубок… — пробормотал он.
— Изабель очень хочет уехать? — с сочувствием спросил доктор.
Дуглас покачал головой.
— Я бы не сказал. Она понимает, что должна это сделать, но не желает даже говорить о будущем. Откладывает на потом. Это меня очень тревожит.
— Ясно… А у меня к тому же есть неприятная новость, — сказал Симпсон. — Бойл нанял нового человека. Зовут его Спиро. Страшный тип! Я узнал о нем все, что мог. Сэм познакомился со Спиро в пути, во время своей предыдущей поездки в Дакоту, и вот теперь решил воспользоваться услугами этого зверя. Завтра утром Бойл уезжает, это совершенно точно: я слышал, как он говорил Джасперу Куперу, что оставляет вместо себя Спиро. — Доктор сделал глоток кофе и продолжил: — Никто в городе и не подозревает, что у Изабель есть защитник. Так что время работает на тебя, сын мой. До возвращения Бойла у вас есть месяц, чтобы как следует подкормить ребенка.
— Но вы же говорили, что Паркера можно перевозить в восемь недель.
— А еще я говорил, что в десять — лучше и безопаснее.
— А если у меня будут помощники? Могу я…
— Подумай хорошенько, сынок, ты ведь не хочешь, чтобы Изабель с сыном оказались в эпицентре сражения? Конечно, нет. Тебе не следует торопиться. Во всей этой ситуации есть и светлые стороны. Да-да, есть, — повторил доктор, поймав недоверчивый взгляд Дугласа, — Ты прекрасно справлялся аж целых семь недель. Я уверен, что ты сумеешь выдержать еще какое-то время, тем более что сейчас вы сможете чувствовать себя немного поспокойнее — без Бойла будет гораздо легче. А потом пошлешь за помощью и вызволишь Изабель с сыном. Чем крепче будет дитя, тем больше у него шансов выжить, пойми наконец. Все не так уж печально, правда?
— Да, черт побери.
Симпсон захихикал:
— Достается тебе от нее, а?
Дуглас молча пожал плечами.
— Да это ясно как Божий день, — фыркнул доктор. — А ты не подумываешь влюбиться в нашу девочку?
— Нет-нет!.. — горячо опроверг предположения доктора Симпсона Дуглас. И он не обманывал. Он не «подумывал». Он уже влюбился.
Глава 9
Жизнь Дугласа Клейборна превратилась в сплошное мучение. Он постоянно пребывал в таком раздражении, какого никогда раньше не испытывал, и ему это сильно не нравилось.
Он все время сердился на Изабель и по возможности старался держаться подальше от нее и вести себя так, чтобы она не заметила его жадных, горящих глаз. Он поклялся себе пресечь физическое влечение, возникшее между ними. Естественно, Изабель в жизни не признается, что ее брак с Паркером не принес ей особой радости. Да, Паркер был далеко не так хорош, как она пыталась внушить Дугласу. Но если она хочет вознести его, превратить в святого, пусть так и будет, решил Дуглас. Поэтому каким бы непрактичным, бестолковым и даже глупым ни считал он этого человека, он придержит свое мнение при себе. Да и какое у него, собственно, право критиковать покойного? Почему его, Дугласа Клейборна, должно волновать, как Изабель Грант чтит память Паркера Гранта, которого, судя по всему, до сих пор продолжает любить?
Дуглас понимал, что рассуждает нелогично. Ведь то, что вызывало у него недовольство, всего лишь преданность.
А он всегда уважал и любил людей преданных, особенно когда быть таковыми не легко и не просто, как, например, было в его семье… и в семье Изабель. Это качество характера он ценил выше всех остальных. Да, она продолжает хранить верность умершему мужу. Но ведь, по правде говоря, Дуглас и не ожидал от нее ничего другого. Иное дело, что верность эта слепая — Изабель подарила Гранту свою любовь, а он… он подвел ее по всем статьям…
Впрочем, что до этого Дугласу? Как только ребенок наберется сил, его можно будет вместе с матерью отвезти в Суит-Крик, а потом Дуглас расквитается с Бойлом и его приспешниками и вернется домой, где ему и положено находиться. А до этого будет вежливым, предупредительным и постарается держаться в некотором отдалении от Изабель.
Легко сказать!
Стоило Дугласу закрыть глаза, как в мозгу его возникали картины одна соблазнительнее другой. Не в силах бороться со сладостными видениями, он дошел до того, что боялся смежить веки.
Еще хуже стало, когда Изабель потребовала, чтобы он перестал спать на полу и перебрался на ее кровать: дескать, днем она не спит, постель Паркера легко перенести в другую комнату, а Дуглас может спокойно устроиться в спальне, где ему никто не помешает.
Но мог ли он заснуть, чувствуя легкий, таинственный женский аромат? Да лучше умереть, чем так мучиться! Сказать ей? Объяснить? Она все равно не поймет. И бедный Дуглас вертелся в постели, скрипел зубами и спрашивал себя: интересно, сколько он еще способен выдержать, прежде чем сойдет с ума? Единственной радостью был Паркер, который бодро набирал вес и становился здоровее день ото дня. Его голосок уже не был похож на слабый писк, а звучал в полную силу и очень требовательно. Дуглас не подозревал, что в столь раннем возрасте у детей проявляется индивидуальность. Месяцев в пять-шесть — еще куда ни шло, но сын Изабель, похоже, не совсем обычный ребенок, как и Мэри Роуз, когда была совсем крохой.