Она медленно брела по улице, болонка нехотя плелась сзади. Проходя мимо дома Амбарцумянов, Ди зарычала.
– Ты чего?
Спрятавшись за хозяйку, Дискетка продолжала издавать грозное рычание. Взяв собаку наруки, Катарина услышала скрип калитки. По телу пробежал озноб, именно так скрипит калитка у Амбарцумянов.
Повинуясь инстинкту, Катка нырнула в кусты сирени. С минуту вокруг стояла тишина, затем до ее ушей долетел низкий мужской голос. Моля бога, чтобы Дискетка не разразилась лаем, Ката высунула голову из кустов.
Тусклый свет фонаря освещал невысокого коренастого мужчину лет сорока. Рядом с неизвестным стояла Татьяна.
Сначала парочка тихо перешептывалась, затем Таня протянула мужику какой-то сверток. Убрав его во внутренний карман кожаной куртки, незнакомец, не оглядываясь, быстро пошел прочь. Татьяна продолжала смотреть вслед удаляющейся фигуре, а Катка из последних сил зажимала пасть Дискетки, которую так и распирало подать голос.
Наконец, Таня прошмыгнула на участок.
Просидев в укрытии минут пять, Ката пулей пролетела мимо ворот Амбарцумянов.
Дома, поднявшись в спальню, она пыталась сообразить, что за сверток передала Татьяна мужику в кожанке. Оба вели себя более чем странно и явно боялись быть замеченными.
Внезапно Катку прошиб пот, в голове всплыл утренний бред Маховой по поводу похищения Алевтины. Само собой, слова сплетницы не стоили выеденного яйца, но… А вдруг Алька еще не вернулась, и, вопреки мнению Катки, что девушка коротает времечко у подруги, с ней действительно случилась беда?
Проклиная ненавистных разносчиков сплетен, из-за которых даже самого трезвомыслящего человека начинают терзать сомнения, Катка дала себе слово, что при визите Маховой будет вобязательном порядке затыкать уши толстым куском ваты.
//-- * * * --//
А утром благодаря стараниям Зинаиды Андреевны по поселку вовсю мусолилась новость о таинственном исчезновении Алевтины. Даже Розалия, которой было прекрасно известно, что девушку не похищали, трубила о черной иномарке и сидящем в салоне громиле в маске.
Опустившись в мягкое кресло, Розалия в десятый раз пересказывала Нинели Кротовой свою версию «ужасной трагедии».
Глядя на соседку, Нинель Викторовна тихо вздыхала, улыбаясь краешком губ. Признаться честно, раздутую до неприличия новость она узнала часом раньше, но, дабы не огорчать Розалию, Кротова сделала вид, что услышала про «похищение» Алевтины впервые.
Нинель Викторовна относилась к той категории женщин, которые, как ни странно это звучит, абсолютно равнодушны к сплетням. Она искренне негодовала, если соседки-сороки во главе с Маховой начинали перемывать кости обитателям поселка, за глаза поливая тех грязью. Искренне не понимая, какое удовольствие можно получить от злоязычия, Кротова старалась не участвовать в бабских пересудах.
В свои шестьдесят восемь Нинель Викторовна выглядела весьма моложаво. И дело совсем не в стройной фигуре и идеальной прическе, а скорее в позитивном настрое. В каждой ситуации, какой бы сложной она ни казалась на первый взгляд, Кротова старалась найти положительный момент и, как правило, всегда его находила.
Розалия же полагала, что хорошо сохраниться Нинели помогло одиночество. У Кротовой не было ни мужа, ни детей, ни дальних родственников, она делила кров лишь с верным сенбернаром Дереком.
– Конечно, – не без зависти вещала Розалия, – у тебя не было необходимости обстирывать мужей, нянчить детей и заниматься хозяйством. От этого ты и выглядишь максимум на пятьдесят.
– С какой стати ты решила, что одиноким женщинам хорошо живется?
– Глядя на тебя, не скажешь обратного, дорогая.
– Роза, ты не права, я, как и все, хлебнула в жизни достаточно и горя, и радости. А насчет внешнего вида, так это просто подарок природы.
– Ага, как же, подарок. У тебя лицо, как у фарфоровой куклы, ни одной морщины, а фигура – двадцатилетние позавидуют.
– Секрет прост – ежедневно делаю зарядку.
– Ой, да брось, я тоже каждый день мучаю себя упражнениями, только от них толку мало.
Но сегодня разговор соседок крутился исключительно вокруг Алевтины.
– Нинель, я уверена, что Алька попала в руки маньяка-убийцы. Наверняка он сейчас бродит где-то рядом. Мне страшно.
– Роза, тебя заносит, какой маньяк? Ты меня извини, но, зная нрав Алевтины, о маньяках следует думать в последнюю очередь. Она мастерица трепать всем нервны, и вся эта шумиха по меньшей мере неуместна.
– Тебе легко говорить, у тебя такая псина под боком – ни один маньяк ни страшен. Дерек – это монстр в миниатюре.