– Я видела фотографии вашего фамильного особняка. Он очень красив, – отозвалась Кэт.
– Безусловно, здание выстроено отменно. Его убранство превосходно и удовлетворит даже самый взыскательный вкус. И мне он тоже нравится, но только как архитектурный объект, но не жилье в моем собственном понимании.
– Не пойми меня неправильно, Том, но этот гостиничный номер, сколь бы впечатляющим он ни был, тоже домом не назовешь, – проговорила девушка, осмотревшись.
– Тем не менее нравится он мне много больше, чем серокаменные хоромы моего покойного батюшки, – заверил ее Томас, сделав глоток янтарной жидкости.
– И тебе не бывает тут одиноко?
– Здесь есть все для жизни: пол под ногами, потолок над головой, постель, – ответил он, улыбнувшись. – А больше мне ничто и никто не нужен.
– А не потому ли ты выбрал этот образ жизни, чтобы, как многие состоятельные люди, продемонстрировать свою самобытность? – репортерским тоном спросила его Кэт. – Ты в состоянии приобрести любой дом или же квартиру, которая придется тебе по вкусу, если ты так не приемлешь уклад отцовского быта. А, насколько я понимаю, оплата номера в таком отеле – удовольствие не из дешевых.
– У меня есть несколько собственных домов в Австралии и за рубежом. Здесь же я живу, потому что мне это нравится и я в состоянии оплачивать свои расходы, – с вызовом бросил он.
Кэт явно покоробил его тон, и она изменилась в лице. Том не мог этого не заметить.
– Очевидно, ты выбрал такой образ жизни не по доброй воле, – дерзко проговорила девушка.
– Что ты хочешь этим сказать? – ухмыльнувшись, спросил Томас.
– А как еще расценить такой поступок? У тебя есть дома в разных частях света, но при этом ты предпочитаешь жить в месте, которое обычно воспринимается как временное. Ты заведомо лишаешь себя возможности обрасти житейскими мелочами, собственным уютом, личным багажом.
– Да, предпочитаю жить налегке, – подтвердил Том. – Так ли это дурно, что я не хочу привязываться к мелочам.
– Не хочешь или не можешь? И если ты искренне считаешь это мелочью, то какая же в том опасность? Я думаю, ты боишься пустить корни именно по той причине, что это для тебя много значит. Ты страшишься неудач в отношениях…
– И что же заставило тебя так думать, дорогуша? – надменно спросил он: – Богатый жизненный опыт?
– Ты можешь, конечно, потешаться надо мной. Мой жизненный опыт, как ты изволил выразиться, действительно может показаться небогатым в силу моего возраста. Но учти, я лишилась родителей, когда мне было пять лет. А участь сироты не так завидна даже в благополучном обществе.
– Я имел в виду опыт романтических отношений, – уточнил Томас.
– Он невелик, – подтвердила Кэт. – Я некоторое время встречалась с одним молодым человеком, но вынуждена была с ним расстаться, поскольку мы категорически не сходились во взглядах по многим принципиальным вопросам.
– Он разочаровал тебя?
– Можно и так сказать, – отозвалась она.
– И давно вы расстались? – осведомился он. – Достаточно давно для того, чтобы понять, что наши отношения с самого начала были бесперспективны.
– Значит ли это, что ты не сожалеешь о расставании?
– Пожалуй, – тихо ответила Кэт.
– Если не возражаешь, я быстренько избавлюсь от этих похоронных одежд, – резко переменив тему, уведомил ее Том и вышел в соседнюю комнату, оставив гостью в озадаченном ожидании.
Она даже не успела ничего ответить, чтобы в очередной раз напомнить, что спешит по делам.
Вышел он к ней очень скоро, одетый в белую рубашку-поло и синие джинсовые брюки.
– Я тут решил, что для эффективности нашего дела следовало бы пригласить Малколма Девлина сюда на ужин. Ты, разумеется, выступишь в роли хозяйки. Полагаю, это будет весьма убедительно даже для такого прожженного скептика, как он, – объявил магнат.
– Не думала, что наш уговор подразумевает и столь поздние встречи. У меня все-таки своя жизнь, – нахмурилась Кэт.
– Но ты сказала, что у тебя сейчас никого нет, – напомнил ей Томас.
– Все верно. В данный момент я ни с кем не встречаюсь. Но и возможности свободно распоряжаться своим временем у меня тоже нет.
– Нам нужно убедить Девлина в том, что мы пара, – твердо проговорил Том.
– По вечерам я не свободна, – столь же твердо объявила Кэт.
– И все-таки тебе придется выкроить для этого вечер. Сегодняшний вечер. Потому что я намерен пригласить его сейчас же, не хочу затягивать это дело, – деловито произнес Томас. – И будь готова к тому, что тебе придется здесь переночевать. Пусть он убедится, что мы в очень и очень близких отношениях.
– Это исключено. Я не стану спать с тобой только для того, чтобы убедить мистера Девлина! – непримиримо проговорила девушка.
– Я сказал, переночевать здесь, а не со мной. Разумеется, спать мы будем порознь, если ты сама не пожелаешь присоединиться ко мне ночью. Но провести ее ты должна будешь в этих стенах. Таково мое условие. Не выполнив его, эксклюзивного материала ты не получишь! – строго произнес Рассел. – Прямо скажем, не думал, что у меня будут с тобой такие проблемы, – посетовал он. – Не понимаю, чего ты боишься? Сомневаешься, что хватит стойкости не сойтись со мной ближе? – ухмыльнулся мужчина.
– Что за чушь! – гневно фыркнула Кэт.
– Тогда успокойся.
– Я спокойна! – раздраженно бросила она. – Мне нужно идти.
– Я подброшу тебя до редакции, – вызвался Томас.
Кэт направилась к выходу. Томас пропустил ее вперед, непринужденно положив ладонь на основание шеи девушки, отбросив назад ее белокурые волосы.
– Для чего ты это делаешь? – растерянно спросила его Кэт.
– Что именно? – изобразил непонимание Том, небрежно потрепав ее по затылку.
– Это, – сказала она, остановившись.
– Ну, ты в таком напряжении. Небольшой расслабляющий массаж еще никому не мешал, – ответил он, приостановившись в коридоре.
Его ладонь скользнула Кэт на плечо, и Том, склонившись к девушке, очень нежно поцеловал ее в уголок губ.
– Зачем? – изумленно спросила она.
– Просто так.
– Не следовало, – сказала девушка.
– Почему?
– В этом нет никакой необходимости. Мистер Девлин нас не видит.
– И если он нас не видит, я уже не имею права поцеловать тебя?
– Игра была затеяна, чтобы убедить его. Не нужно осложнять все недоразумениями, – сухо проговорила молодая журналистка.
– Не будем. Но ответь, для чего тебе ехать в редакцию, если ты можешь написать статью в моем кабинете и отправить ее редактору по электронной почте? Тогда мы сможем обстоятельнее подготовиться к встрече Девлина.
– Нет, я должна присутствовать в редакции лично. Мне еще никогда прежде не доверяли выездных репортажей, – чистосердечно призналась она.
– Вот как?! Значит, у тебя сегодня великий день! Что ж, поздравляю, – эмоционально отозвался Томас. – Но ты все еще на похоронной тематике. Уверяю, скоро это изменится, – пообещал ей газетный магнат. – Твой эксклюзив станет исключительным по многим параметрам. Я в состоянии тебе это гарантировать. Но и ты должна сделать свою часть работы наилучшим образом. Ты обязана сыграть свою роль убедительно. В противном случае составление некрологов так и останется твоей миссией.
– Не такая это дурная обязанность, как может показаться со стороны. Конечно, она лишена разнообразия, которое существует в других направлениях журналистской работы, но я со всей ответственностью осознаю, что делаю нужное дело. Часто, когда пишешь о ком-то почившем, знакомишься с судьбой, прожитой человеком, с его официальной и неофициальной биографией, это действительно захватывает и почти всегда является поучительным.
– Не сомневаюсь, – снисходительно проговорил Томас. – С твоим-то отношением к делу не может быть иначе, – польстил он Кэт. – Хотя некролог на смерть моего отца показался мне чересчур слащавым.