— С ума сошла?! — мать все же развернулась ко мне, бесстрастное выражение спало с её изможденного лица. — Куда младенца потащишь, в ночь, в неизвестность?! А если эти опять за тобой придут, куда её денешь?!
Тьма рычит, обнажая черные треугольные зубы, но мать словно и не слышит ее, и не видит.
— Справлюсь, — говорю я. — Ты же знаешь, что я права. Здесь ей жизни не будет. А там — одно Небо знает. Саня была бы не против.
Саня…
Я умылась, переоделась в сухое, теплое, чистое, переплела влажные волосы в косу. Съела поданный матерью холодный ужин — мне почему-то показалось, что она каждый вечер так его оставляла, каждый вечер на протяжении трех седьмиц, и внутри что-то заныло, на глаза набежали слезы. Поцеловала спящих братьев напоследок в шелковистые светлые макушки. Посмотрела в лицо молча сидящему на скамье сгорбившемуся отцу. Взяла на руки безмятежно спящую Таниту, не подозревающую о столь резких переменах в ее собственой жизни. И пошла лесом в сторону, противоположную Гритаку.
…Тяжелый мешок с вещами тащила тьма.
Глава 39
Финальная
С маленькой Танитой на руках, довольно тяжелой, надо сказать, но к счастью, крепко спящей, я шла, по собственным ощущениям, бесконечно долго. Странное дело, усталости как будто и не было, переживаний, слез, тревог, страданий — ничего этого не было, внутри поселилась одна бездумная серая пустота. Тьма то бежала за мной волком, то летела над головой вороком, я не смотрела на нее, но всегда чувствовала ее присутствие. Иногда я сама ощущала себя летящей птицей — прочь, куда-то вглубь лесов, дальше и дальше от деревни, Вилора, воспоминаний, прошлой жизни.
Конечно, с маленьким ребёнком на руках совсем обойтись без людей я не могла.
Иногда мы выходили на дорогу и останавливали экипажи, чьи возницы забывали о странной лассе с ребенком сразу же, как я их покидала. Заходили в деревни за едой для Ниты и ночлегом, два раза останавливались на небольших постоялых дворах. Тьма была рядом. Грела и чистила воду в реках, подсказывала путь, подталкивала встреченных людей к нужным решениям.
Когда я наконец-то набрела на подходящую деревню, прошла почти седьмица, время близилось с закату. Тьма прижалась холкой к бедру, недобро глядя на поселение. Обычная деревня, не лучше и не хуже. Не самая маленькая. Аккуратные домики. Редкий лай собак. Прочий бытовой шум.
За эту седьмицу Тьма старательно поработала над внешним видом, таким, чтобы не пугал людей до обморока. На домашнюю псицу она, конечно, не очень-то еще походила, скорее все же на диковинную помесь рыси и чёрного волка, но зубы уже вполне смахивали на собачьи, да и глаза имелись, узкие, неестественно маленькие, но все же лучше, чем ничего. Облик зверя слегка менялся от горсти к горсти, но я надеялась, что больше никто этого не замечает.
В нужную мне избу я постучалась не без внутреннего трепета. Странствия были не по мне. Хотелось остаться. Остановиться. И там, где я подумывала жить, не хотелось бы начинать с принуждения тьмой.
Нита проснулась и стала тихонько хныкать.
Мужчина, открывший мне дверь, чем-то неуловимо напоминал нашего старосту Чигу: не внешностью, у этого были густые русые волосы с изрядной примесью седины, борода лопаткой, а взглядом: цепким, хмурым.
— Что за печаль, ласса?
Его взгляд скользнул по Таните, примотанной ко мне шалью.
— Денег не дам, а вот накормить…
— Я не за тем, — перебиваю, стараясь, чтобы голос звучал посолиднее и поувереннее. — Не требуется ли в деревне знахарка, лас? Я умею лечить.
— Не требуется, — отрезал мужчина и сделал шаг назад, но в этот момент из-за его спины выглянула худенькая остроносая женщина.
— Что ты такое говоришь, Грем! Нам очень даже нужна знахарка, а ты даже ничего не выяснил…
— Выяснять у бродяжки с ребенком на руках, да еще и на закате? — недобро хмыкнул неприветливый лас.
— После мора вы не скоро дождётесь целителя из Гритака, — сказала я. — Ничего плохого у меня в мыслях нет и простите за беспокойство в столь поздний час. Но вы правы, есть ребенок, он голоден, и мне срочно нужно найти крышу над головой и какую-нибудь еду на ужин. Я готова работать так много, сколько это будет нужно.
— Чем это ты собралась лечить? — подозрительный лас оглядывал мешок у моих ног. — Да пока травы нужные найдёшь, да пока обустроишься…
— Я заговоры знаю. Я буду полезной, лас. Проверьте меня.
Мужчина нахмурился и явно собирался сказать что-то против, но тут снова выступила вперед женщина: