И я был рад изменениям.
Меня удивило, как легко и по обрывкам фраз и поведению Лины, она догадалась, что та испытывала неразделённые чувства к Брендону. Я знал его только по преподаванию курса «Эффективное применение магии». Мужчина был достаточно опытным и сильным волшебником. Выглядел очень молодо, был умён и находчив, не без чувства юмора. Прекрасно понимал, чем мог зацепить такую девушку, как Лина.
Но нравилась ли ему его подопечная?! Неужели Лине пришлось пережить неразделённую любовь? Учитывая, сколько и так свалилось на девятнадцатилетнюю студентку, это могло быть особенно болезненно.
И я прекрасно понимал Ярославу, её желание и стремление помочь своей соседке по комнате.
– Ты наконец-то созрела для изучения магии? Именно тогда, когда опасность нависла над твоей подругой, а не над тобой? – усмехнулся я.
Яра была слишком феноменальной девушкой. А я просто не мог её не подстебнуть, как сделала это она пару минут назад.
Ярослава кивнула, не став объясняться.
– Мы можем начать прямо сейчас, если ты этого хочешь, – усмехнулся, наблюдая за её реакцией.
– Нет, сейчас я хочу немного другого, – неожиданно Ярослава подошла ко мне и крепко обняла.
Она продолжала меня не просто удивлять, но шокировать. Это был до безумия приятный жест. Не выдержал, прижал к себе и поцеловал так, как не целовал никого другого. С чувством, с эмоциями, с жаркой страстью.
– Яра, до тебя я даже не знал, что такое «любить». До университета я был бездомным пацаном, чувствующим себя одиноким, не таким как все… Всё изменилось, когда меня нашёл МУТОВ. Я решил посвятить себя спасению жизней других, смело и уверенно шёл к намеченной цели, пока на моём пути не появилась ты. Вся такая взбалмошная, не поддающаяся здравому смыслу, логике и вообще… – прервался, потому что не мог больше сдерживать безумный коктейль эмоций, накрывший меня с головой.
– Боже, прекрати. Ты совершенно не умеешь признаваться в любви, – смущённо пискнула девушка. – Если честно, ты первый мужчина, с кем я была так близка. И с тобой было впервые не страшно.
Застыл, осознавая смысл сказанного. Я, что… это самое? Ох…
Мысли сбились в кучку, и я только и мог, что заворожённо глядеть на девушку. Кажется, её миссия на сегодня: окончательно свести меня с ума. И у неё это прекрасно получается!
Подорвался к своему шкафу с зельями, достал небольшой флакон и протянул его девушке.
– Что это? – удивилась Ярослава, внимательно рассматривая склянку с зелёной жидкостью внутри.
– Это целительное зелье. Выпей, пожалуйста, хотя бы для моего успокоения, – Яра, тяжело вздохнув, повиновалась, покачав головой. – Почему ты мне не сказала… тогда? Я бы… остановился.
Несмотря на стыд и боль, причинённую красавице, частица меня ликовала: у них с Некитом ничего не было. Ярослава была моя и только моя.
Эгоистично? Цинично? Мы часто бываем такими, когда влюбляемся до сумасшествия.
Но услышать её признания был не готов.
– Я не хотела тебя останавливать. Только и всего, – пожала плечами моя подопечная. – Мне было слишком хорошо с тобой. Я не боялась ничего: ни последствий, ни боли, которой, кстати, не было, ни того, что теперь всё будет иначе. Я просто безумно хотела быть с тобой. От этого чувства невозможно избавиться, как бы сильно ты ни пытался меня оттолкнуть.
Охнул, вновь заключив её в свои объятия. Целовал страстно, безумно, до самого настоящего исступления.
И, если честно, огромный диван, что стоял в моём кабинете, был гораздо удобнее женской душевой.
Ярослава
Вскоре мы лежали на диване нагими и счастливыми. Вяцлав откуда-то притащил одеяло и накрыл нас обоих. Похоже, он неоднократно ночевал в своём кабинете. Что ж, это было нам даже на руку.
Каждому магистру выделялось по своему кабинету, чтобы тот смог заниматься учёбой и магией, как с подопечным, так и по своим предметам. Как непредусмотрительно в плане того, что студенты могли спокойно закрываться в них со своими вторыми половинками.
С другой стороны, преподаватели МУТОВа прекрасно понимали своих учеников и наставительно повторяли: главное – использовать чары контрацепции и всё будет в порядке.
Мы с Вяцлавом наконец-то обсудили всё то, что накопилось между нами, а затем скрепили наши признания куда более приятным занятием. Но было кое-что, что меня до сих пор гложило.
– Я так и не поговорила с Никитой, – прервав нашу идиллию, честно призналась я. – Не смогла его найти. Мне очень стыдно перед ним, что всё так вышло.