– Посмотри на себя, на кого ты похожа? – с пренебрежением спрашивает она. – Глаза красные, рожа опухшая, ты вся грязная! Тебе восемнадцать лет, а ты выглядишь как прожженная шлюха!
Я не отвечаю, убегаю от нее на лестницу, чтобы быстрее закрыться в комнате. Но она догоняет:
– Вот увидишь, когда отец уйдет, тебе ничего не оставит.
– Когда он уйдет, мама, я тоже уйду, – отвечаю с угрозой.
– Да? – насмехается она. – И куда же ты пойдешь? И что будешь делать? Ты ничего не умеешь и никуда отсюда не денешься!
Быстрым шагом я направляюсь к двери в свою комнату, но мать настегает меня и хватает за воротник куртки, залезая рукой в карман. Я запоздало понимаю, что происходит: мать вытаскивает оттуда телефон и банковскую карту. Единственные вещи в мире, что позволяют мне держаться на плаву.
– Отдай! – громко кричу я, разворачиваясь и без раздумий кидаясь вперед. Я цепляюсь за мамину кофту, пытаясь дотянуться до телефона, но она перехватывает мою руку и больно выворачивает.
– Это будет тебе уроком! – кричит она.
– Перестань, мне больно! – отвечаю, на что она отпускает меня и толкает.
Я спотыкаюсь и чуть не падаю, но удерживаюсь. Мама открывает дверь находящегося рядом туалета, в проеме которого у нас происходит еще одна стычка. Я не знаю, что она хочет сделать, и у меня не получается ее остановить – удается только выбить телефон из ее рук. Он падает на кафель и разбивается.
Сразу после мама кидает мою кредитку в туалет. Я вижу, как она падает в воду и идет на дно. Ни секунды не сомневаясь, я припадаю к унитазу и запускаю туда руку, но мать оказывается быстрее: она нажимает на слив, и кредитка пропадает в канализации.
– Мама, б… блин! – не сдерживаюсь я.
– Не смей материться при мне, – наказывает она, – со всем остальным твоим барахлом будет так же, если еще хоть раз пропадешь на ночь. – И выходит.
Я остаюсь одна, сидящая перед туалетом на коленях; правая рука по локоть мокрая. Стеклянный телефон, встретившийся с кафелем, просто вдребезги. Паутинка трещин идет по всему корпусу. Я беру его и проверяю: работает. Отправляю отцу сообщение:
МАМА разбила мой телефон!!!
И смыла кредитку в туалет.
Добавляю, не надеясь на ответ.
Когда ты будешь дома?
Нажимаю на блокировку и отправляюсь в свою комнату.
Отец приходит на следующий день, матери нет. Он копошится на кухне, когда я осторожно спускаюсь на первый этаж.
– Тебе помочь? – спрашиваю.
– Бельчонок, – он вздрагивает, – ты меня напугала.
– Прости.
– Не надо помогать, я справлюсь. Думал, тебя нет дома.
– Ты не видел мои сообщения?
– Что? Сообщения? Прости, нет. Сейчас посмотрю.
Он протирает руки полотенцем и отходит в коридор, где из кармана куртки достает мобильник. Возвращается, листает на экране пропущенные, спустя время натыкается и на мои.
– Что?! Она сошла с ума? Какого черта она это сделала?!
– Не знаю. Она не хочет, чтобы ты давал мне деньги. А еще сказала, что когда вы разведетесь, ты заберешь все, что мне подарил.
Отец потирает переносицу. Вздыхает. Он такой высокий, что я задираю голову, чтобы смотреть ему в лицо. Он выше меня на полторы головы, ростом я пошла в мать.
– Ты ведь не слушаешь ее, правда? Бельчонок, может быть, я и не идеальный отец, но все, что я делал в своей жизни, было ради твоего благополучия. Иначе это просто не имело бы смысла.
– Я знаю, пап, – подхожу к нему и обнимаю, – спасибо.
– Не за что. Ты только не переживай. Карту восстановим. Телефон новый купим.
– Спасибо, пап, – радостно протягиваю я.
По правде говоря, я поступаю плохо. Не стоит говорить ему такое, чтобы не усугублять ситуацию между ними. Но мне так мерзко после маминых слов, что я просто не могу не убедиться, что сказанное ею – неправда.
– Пап, мы отмечаем мой день рождения уже на этих выходных, ты помнишь? – говорю я.
– Конечно, помню.
– Ты обещал, что снимешь бар на ночь и пригласишь всех на вечеринку.
Отец замолкает, но тут же отвечает:
– Разумеется, Бельчонок. Я уже это сделал.
– Отлично! А еще ты обещал, что «Нитл Граспер» выступят, – игриво говорю я, уверенная в том, что на самом деле он обо всем забыл.
– Не могу это обещать. Все члены группы разъехались в отпуска, один Том в городе.
– А разве нужен кто-то кроме него?
Отец усмехается. Я продолжаю:
– Ну правда. Он ведь солист. Сыграй с ним сам. Пап! Это же супер идея, давай. Ты же умеешь. Я хочу, чтобы ты сыграл у меня на дне рождения. Па-а-ап?
Отец смеется. Я вижу, как загорелись его глаза, как ему понравилось мое предложение.