Стоп! Если вспомнить то, что он знал из старофранцузского эпоса, то все сходится: волшебные страны и сарацины, девушка-лебедь и единорог, чернокнижье и холм эльфов, Роланд… Легенды Средних веков. Неужели он самым немыслимым образом очутился в книге?
Нет-нет, это ни в какие ворота не лезет. Все-таки лучше считать, что это — иная вселенная с особым пространственно-временным порядком и с собственными законами, отличными от земных. В конце концов, математическая вероятность существования такой вселенной, пусть даже по модели средневековой мифологии, вполне допустима.
Однако и тут не все ясно. Если здесь так много земных подобий, то, следовательно, он был перемещен не как попало, в какое-то чужое пространство. Между этим и его миром, несомненно, есть какая-то связь. Ведь сходство между ними не ограничивается только астрономией и географией, но касается и истории.
Здешний Карл мог и не быть двойником земного, но, очевидно, в истории обоих миров они сыграли одинаковые роли. Может быть, сознание бардов, поэтов и пророков было тогда каким-то трансцендентальным образом настроено на волну восприятия этого мира?.. Может быть. Но для него из этих рассуждений не следует ничего. Лучше попытаться выудить из мифологии какие-нибудь полезные сведения.
Например, Хуги говорил о Моргане как о сестре короля Артура. Того самого, конечно, Артура, который стоял во главе рыцарей Круглого стола… Какая досада, что эти старинные легенды он читал только в детстве!
Они прошли уже немалый путь по выбранной Алианорой дороге. Она вела на северо-запад по гребню возвышенности, откуда во все стороны открывался прекрасный вид. Сзади стояло темное марево Фейери, впереди синели горы, через которые им предстояло пройти. В оврагах пенились и шумели ручьи. По бледному небу летели рваные облака.
Они выбрали удобную поляну и остановились пообедать. Хольгер, едва не поломав зубы о твердый как камень хлеб, сокрушенно вздохнул:
— Дорого бы я сейчас дал за хороший датский бутерброд. Знаете, как он делается? На слегка поджаренный хлеб намазывается масло, потом кладут тонкий ломтик сыра, несколько очищенных креветок и половинку яйца… О!..
— В придачу ко всем своим достоинствам ты умеешь стряпать? — восхитилась Алианора.
— Ну, не так чтобы очень…
Она села рядом и положила голову ему на плечо.
— Как только представится случай, я найду тебе все это, — с нежностью сказала она. — И мы закатим пир — пир только для нас двоих.
— Хе! — буркнул Хуги. — Пойду посмотрю, что это там за скалой.
— Куда ты? — смущенно воскликнул Хольгер, но карлик уже исчез.
— Хуги — деликатный и добрый лесовик, — улыбнулась Алианора и обвила руками шею Хольгера. — Он знает, что бывают моменты, когда девушке хочется нежности.
— Но… — Хольгер стушевался. — Конечно… Ты изумительная девушка, но… Здесь?.. Впрочем, к черту! — И он решительно обнял ее.
— Ай! — взвизгнула Алианора.
Хуги свалился на нее неизвестно откуда.
— Дракон! — заорал он. — Дракон! Он летит сюда!
Хольгер вскочил как ужаленный:
— Что? Где? Откуда?
— Дракон, дракон! — причитал Хуги. — Огнедышащий! Это Альфрик наслал его на нас! — Он обнял Хольгера, точнее, его ноги. — Спаси, спаси нас, великий рыцарь! Я знаю, рыцари всегда убивают драконов! Я знаю!
Папиллон заржал. Единорог подбежал к Алианоре, она вскочила на него, и в мгновение ока они скрылись из виду. Хольгер схватил Хуги в охапку, прыгнул на Папиллона и помчался вслед за Алианорой.
Вырвавшись на открытое место, они увидели дракона. Чудовище приближалось с юга и было уже на расстоянии около полумили. От грохота крыльев заложило уши. «Фюзеляж длиной футов пятьдесят», — оценил Хольгер, стараясь унять нервную дрожь. Пятьдесят футов панцирной чешуи, гигантская змеиная голова, пасть, способная в два приема проглотить всадника вместе с конем, перепончатые крылья, железные когти на мощных лапах… Папиллон, обезумев от ужаса, мчался, не уступая в скорости единорогу. Но дракон летел быстрее.
— Ой-ой-ой! — голосил Хуги. — Быть нам поджаренными! Быть нам печеными!
Дракон повис в небе высоко над ними и вошел в пике. Дым и пламя вырывались из открытой зубастой пасти. У них оставались считаные секунды. Хольгер лихорадочно пытался найти выход. Каков метаболизм этой твари? Почему она вообще летает вопреки всем законам аэродинамики? В нос ударил запах горящей серы.
— Смотри! — донесся до него крик Алианоры. — Сюда! Здесь можно укрыться!
Она показала на узкий черный лаз в скале.
— Нет! — закричал Хольгер. — Только не туда! Это верная смерть!
Она недоуменно дернула плечами, но послушно повернула единорога. Первая волна жара окатила Хольгера. О господи! Если бы они влезли в эту дыру, дракон сжег бы их одним вздохом.
— Вода! Нам нужна вода! — заорал Хольгер.
Копыта коня стучали по каменному плато. Хольгер вытащил меч. На что он рассчитывает? Дракон превратит его в пепел вместе с мечом. Но, может быть, Алианора успеет спастись…
Они поскакали к краю плато. Немыслимо крутой склон вел вниз. Папиллон не заржал — захрипел от страха, но отчаянно ринулся вниз, ломая грудью густой кустарник. Они мчались почти кувырком. И вдруг оказались на берегу горной реки. Единорог прыгнул, Папиллон сиганул за ним, и они остановились как вкопанные посреди быстрого ледяного потока.
Дракон приземлился на берегу. Он выгнул спину и зашипел, как взбесившийся локомотив. «Боится воды!» — обрадовался Хольгер. Опять его подсознание шепнуло ему правильную подсказку.
— Все в воду! — скомандовал он и прыгнул первым. Мошное течение ударило в грудь. — Держитесь за хвост коня. Если он станет атаковать, ныряйте.
Долго в этой ледяной воде не выдержать. Но это их единственный шанс.
Дракон ударил крыльями, поднялся в воздух и завис над ними, закрыв все небо. В открытой пасти бушевало пламя. Хольгера осенило. Он бросил бесполезный меч в ножны, сдернул с головы шлем и зачерпнул воды. Дракон потянулся к нему мордой. Хольгер закрыл глаза левой рукой и вслепую плеснул водой.
Зашипел пар. Дракон взревел. У Хольгера лопались барабанные перепонки. Бронированное чудовище в панике било крыльями и изрыгало огонь направо и налево. Хольгер выругался и влил полный до краев шлем прямо в кошмарную пасть.
Дракон оглушительно завизжал. Медленно и неуверенно, как слепой, он поднялся вверх и неуклюже, рывками полетел к югу. Они стояли и слушали, как умирает вдали грохот чудовищных крыльев. Когда дракон скрылся из виду, они выкарабкались на берег.
— Хольгер, Хольгер! — Алианора обняла его, смеясь и плача одновременно. — Ты лучший из рыцарей! Как ты это сделал, любимый? Как это тебе удалось, мой герой?
— О, ничего особенного, — сказал Хольгер, озабоченно трогая обожженную щеку. — Немного термодинамики.
— Это какая-то особая магия? — уважительно спросила она.
— Никакой магии, малыш. Если кто-то хочет изрыгать пламя, то сначала как следует раскочегаривает топку. Ну а я плеснул в эту топку воды. И вышло что-то вроде взрыва парового котла. — Он небрежно махнул рукой. — Пустяк.
Глава 11
Они тронулись дальше и через несколько миль наткнулись на залитую солнцем и со всех сторон окруженную скалами долину. Среди высоких трав мелодично звенел ручей, купались в солнечном свете тополя и буки. Стайка скворцов при появлении людей с шумом снялась с дерева и унеслась прочь. Лучшего места для отдыха, в котором все они так нуждались, нельзя было и желать. Алианора легла на траву и мгновенно уснула. Хуги уселся под куст и принялся стругать какую-то деревяшку.
Хольгеру не сиделось.
— Пойду-ка пройдусь, — сказал он. — Если что — кричи.
— Не опасно ли тебе удаляться от нас? — спросил гном, но тут же ответил себе: — Хотя кто осмелится покуситься на укротителя драконов?
Хольгер хмыкнул в ответ. Он сегодня, конечно, герой дня. Но причиной тому прежде всего благоприятное стечение обстоятельств. Он раскурил трубку и, насвистывая, двинулся по берегу ручья. Вокруг расстилался классический пасторальный пейзаж: луга, цветы, деревья, ручей. Щиплющие травку конь и единорог. Щебет птиц. Если бы не боль от ожога, он, конечно, тоже завалился бы под куст и помечтал о чем-то приятном. Однако многое требует серьезного обдумывания.