Его охватила апатия и отрешенность.
– Поеду в Фаэр, – сказал он. – Выбора у меня нет.
– Ох, хорошенький выбор для смертного… – сказала Алианора гробовым голосом. Наклонилась к Хольгеру. – А на чьей ты стороне? Порядка или Хаоса? – видя, что он колебался, добавила: – Не бойся. Я почти со всеми живу в мире.
– На стороне Порядка, похоже, – сказал он задумчиво. – Хоть и мало я знаю об этом мире… то есть об этой стране.
– Так я и думала, – сказала Алианора. – Я ведь тоже человек. Сторонники Порядка частенько бывают пьянчугами и грубиянами, но их дело ближе мне, чем хаос. А потом я отправлюсь с тобой, рыцарь. Быть может, в Серединном Мире я тебе как-нибудь да пригожусь.
Хольгер запротестовал было, но она подняла тонкую руку:
– Нет – нет, не перечь. Я умею летать, и оттого могу избегнуть многих опасностей. И потом… – она засмеялась. – И потом, сдается мне, прекрасное будет приключение.
Наступала ночь, неся с собой звезды и росу. Хольгер достал из вьюка свою постель. Алианора сказала, что будет на дереве.
Хольгер долго лежал, глядя на усыпанный звездами небосклон. Созвездия были знакомые – над ним раскинулось летнее небо Северной Европы. Но как далеко отсюда его дом? И можно ли говорить о «расстояниях» или все сложнее?
Он вспомнил, как помимо воли перекрестился, когда Алианора вдруг стала человеком. В прежней жизни ему бы и в голову не пришло автоматически творить крестное знамение. Одно лишь окружающее средневековье послужило причиной такому поступку, или неизвестно откуда взявшееся знание языка, умение ездить верхом – а может, и еще что-то новообретенное, неизвестное пока? Оттого, что он не мог разобраться в себе самом, одиночество казалось еще горшим.
Комаров тут не было. Стоит поблагодарить этот мир и за такие мелочи. Но он приветствовал бы комарика, как воспоминание о доме.
В конце концов он уснул.
Глава 5
Выступили рано утром. Хольгер и Гуги ехали на Папиллоне, Алианора летела над ними в облике лебедя, взмывая вверх, выписывая круги, исчезала за деревьями и вновь появлялась. Настроение Хольгера поднималось – следом за солнцем. По крайней мере он ехал куда-то, и, похоже, в хорошей компании. Около полудня, продвигаясь все дальше на восток, они достигли гористого, продуваемого насквозь ветрами дикого края, изобиловавшего валунами, водопадами, теснинами, заросшими высокой жесткой травой, рощицами скрюченных деревьев. Хольгеру показалось, что горизонт впереди кажется темнее, чем раньше.
Гуги хрипло затянул песенку, насквозь непристойную. Чтобы не ударить в грязь лицом, Хольгер отплатил ему балладами вроде «Шотландского коробейника» и «бастард – король Англии», переведя их на местное наречие с изумившей его самого легкостью. Гном корчился от смеха. Хольгер загорланил было «Лес тропс Орфеврес», но на него упала тень. Он поднял голову, увидел, что над ними кружит лебедица, с интересом прислушиваясь. И тут же замолчал.
– Давай дальше, – поторапливал Гуги – Редкостная похабень!
– Я забыл, что там дальше, – сказал Хольгер. Когда они остановились на обед, Хольгер избегал встречаться взглядом с Алианорой. Они устроились возле густых кустов, заслонявших вход в пещеру. Девушка, снова в человеческом обличье, подошла к нему легкими шагами
– Путь с тобой, сэр Хольгер, исполнен музыки – улыбнулась она.
– Гм… Благодарю, – пробормотал он
– Я хотела бы, чтобы ты припомнил, что там дальше было с тремя золотых дел мастерами Жестоко было с твоей стороны оставлять их на крыше.
Он покосился на девушку, но не увидел в серых глазах ничего, кроме прямодушия. Что ж, она ведь жила до сих пор среди лесного народца, не столь уж и благовоспитанного… Но у Хольгера не хватило духу.
– Потом попробую вспомнить, – сказал он ненатуральным тоном.
Кусты за его спиной затрещали, из них выбралось странное существо. Сначала Хольгер принял его за калеку, но тут же убедился, что это абсолютно здоровый представитель какой-то нечеловеческой расы. Он был повыше Гуги и гораздо шире в плечах, мускулистые руки свисали до колен. Большая круглая голова с плоским носом, острыми ушами и ртом, словно прорезанным ножом. Кожа безволосая, серая. Из одежды на нем был лишь кожаный фартук, а в руке он держал молот.
– Ах, да ведь это Унрих! – воскликнула Алианора. – Я и не знала, что ты забираешься в горы так далеко!
– А то как же, – круглые глаза создания пытливо уставились на Хольгера, – я там штольню новую колочу. Он махнул рукой в сторону пригорков. – Там золото, в тех вон холмах.